Твердое довольно бледное лицо с правильными чертами, с мимикой ровно противоположной индейским вождям. Их бронзовые лица замирали, когда вожди говорили, независимо от их эмоций, а когда молчали и думали о своем, мысли легко читались и глаза оживленно и любопытно блестели. У этого человека мимика чутко реагировала только на то, что он хотел сказать или слышал от собеседника.

Приятно, когда сразу видишь, внимательно ли тебя слушают или что чувствуют, говоря с тобой. Но, замолкая, наедине со своими мыслями его лицо закрывалось изнутри, словно сцена пряталась за занавесом от посторонних глаз. Черты становились спокойными, словно у спящего, и невозможно сказать, о чем он думает, если он хотел скрыть свою мысль.

Живые карие глаза с насмешливыми искорками вели себя так же. Они жили, только пока смотрели на собеседника, будучи обращены на что-то внутри, они гасли. В чертах лица ничего необычного, оно привлекало внимание именно своим выражением, а значит, тем, что пряталось за фасадом. Прическа такая же, как у мальчишки, только пряди-полумесяцы постоянно падали на лоб, даже если их убирать, зачесывая назад. И волосы — темно-русые, почти такие же коричневые, как костюм — кожаная куртка и брюки цвета потускневшей до ровного шоколадного тона меди.

Странник выглядел на два возраста: когда говорил, был намного моложе, чем когда погружался в задумчивость. В среднем, получалось до тридцати. И если верить его одежде… а ей невозможно не верить, такая не продается тем, кто не имеет на нее прав, если только…

— Настоящая? — мальчишка наконец осторожно тронул куртку пальцем.

— Более-менее, — неопределенно вздохнул странник. И уточнил с иронией: — Ты уверен, что если шкура настоящая, то и внутри непременно рыцарь? Всякие ведь встречаются.

— Бывает, наверное, — пожал плечами мальчишка. — Но я думаю, отступников звания и чести легко отличить.

— А у меня тоже нет меча, если не заметил.

— Вижу. Всё равно, выглядите, как настоящий.

— Много их видел?

— Нет, в основном, читал… — смутился мальчишка.

— Понятно, — слабо улыбнулся Ричард. — Как тебя звать?

— Гоша.

— Это как полное? Георгий?

— `Эгер, — с легким недовольством ответил мальчик.

5. 4.

— Егорка, значит, — с ласковой иронией переспросил рыцарь.

— Ну… можно и так назвать, — тон яснее ясного говорил, что именно так его называть не надо.

Ричард засмеялся. И тут же дернулся, оборвав смех, когда пришла его очередь отвечать.

— Ричард, — сквозь зубы сказал он, отводя глаза.

— Дик? — моментально радостно подскочил мальчишка. — Что?.. — он заметил, как сжались челюсти его собеседника. — Нельзя так называть?

— Теоретически, можно. Но, сам понимаешь, постоянное сравнение не в мою пользу.

Гоша понимающе усмехнулся.

— Ладно, извините. А куда вы идете?

— Просто вперед. До перекрестка. А ты гостил здесь и возвращаешься домой? — Ричард кивнул на аккуратный домик за своей спиной.

— У меня нет дома, — сумрачно ответил мальчишка. — Пока нет. Как раз думаю заняться его поисками.

— Можно поздравить с совершеннолетием?

— Рано ещё, — Гоша шмыгнул носом. — Но скоро, вы угадали. Не могу дождаться, решил уйти пораньше.

— Повод? — в тоне рыцаря слышалась сдержанная угроза в адрес тех, кто посмел выгнать ребенка из дому.

Гоша беспечно махнул рукой и оглянулся, высматривая что-то среди сосновых стволов.

— Ничего, я ведь сам захотел. А повод бегает где-то, прощается с приятелями. Собака. Он здесь с начала весны, как мы только приехали, появился. Взять в дом не разрешают, и вообще, даже поговорить не дают. Надоело. Поругались. Ушел. Вся история.

— Другой родни — никого?