О таких людях обычно складывают легенды, Бродские же породили поговорку «Сахар – Бродского, чай – Высоцкого, Россия – Троцкого», просуществовавшую аккурат до того момента, когда Троцкого объявили врагом революции. Но рассказывали о них и анекдоты. Бродский, который был известен как отличный семьянин, обожавший своих детей, не стал исключением. Говорили, что в один прекрасный летний день посватался к одной из его дочерей барон Владимир Гинцбург. Партия была отличная, и с бракосочетанием решили не тянуть. Но вот незадача: дочь – кажется, ее звали Кларой – мечтала выйти замуж зимой, когда все покрыто белым снегом. Ну как летом сотворить зиму?! Однако умный Лазарь Бродский нашел выход: приказал всю дорогу от их дома до синагоги засыпать ночью сахаром. Утром невеста выглянула в окно и расплакалась от счастья. Вот уж правда, у богатых свои причуды. Но не все купишь за деньги: старший брат Лазаря, Иона, попал в сумасшедший дом, вскоре один за другим умерли его отец, младший брат, как и я, Соломон, а потом еще и дочь Вера. Да и сам он умер как-то нелепо: в Швейцарии, в Базеле, едва успев отпраздновать свое 56-летие. Говорят, от сахарного диабета. Ну не злая ли ирония судьбы – сахарный король умер от избытка сахара?!

Случилось это прискорбное событие в 1904 году, то есть еще до моего рождения. Все тот же дедушка Ханина рассказывал, что 24 сентября, в день похорон, к хоральной синагоге на углу Малой Васильковской и Рогнединской пришли сотни киевлян разных вероисповеданий, чтобы попрощаться с Лазарем Израилевичем. Нет оснований подозревать их в неискренности: он действительно очень многим помогал, да еще и отписал в завещании пятьсот тысяч рублей для строительства крытого рынка, будущей Бессарабки. Много лет спустя, разговорившись как-то с Ильей Эренбургом, я с удивлением узнал, что Бродский занимался не только сахаром: он был владельцем Хамовнического пивоваренного завода в Москве, соляных промыслов в районе Одессы, угольных шахт и завода где-то в Иркутске, где служил двоюродный брат Ильи Григорьевича. Несмотря на то что я родился через три года после смерти Лазаря Бродского, мне еще долго доставались раздаваемые детям на праздники в синагоге сладости от его имени – щедро, большими красивыми пакетами. Вот тогда-то я и пристрастился к ним и грешу этим по сей день. Пломбир за сорок восемь копеек могу легко съесть с маленькой чашечкой кофе, а никакого диабета у меня нет.

Я не имею ни малейшего понятия, почему у нашей семьи такая нееврейская фамилия – Хромченко, так что не буду и гадать, но точно знаю, что никто из моих предков фамилии не менял. Один дальний родственник предполагает, что кто-то из них был сапожником и шил хромовые сапоги. Все может быть, но значения это уже не имеет. На вопрос о своем социальном происхождении я всегда указывал в анкетах «из мещан», прекрасно понимая, что рабоче-крестьянские корни были бы для карьеры лучше, но и их выбрать мне было не дано. В нашей стране слово «мещане» имеет негативный, пренебрежительный оттенок, оно используется как синоним мелочности, ограниченности, дурного вкуса, провинциальности… Как и «местечковый» – предмет всяческих насмешек. Вряд ли насмешники знают, что оба слова кровно связаны. Мещанство берет начало от жителей городов и посадов Русского государства, в основном ремесленников, мелких домовладельцев и торговцев. Считается, что слово это происходит от польского названия небольших городов – местечко: так и звучит оно по-польски, а не просто в русской уменьшительно-ласкательной форме от слова «место», тем более что ласки на местечки выпадало мало. Жителей таких городков называли местчанами или мещанами, вот оттуда и повелось. У нас в стране «местечко» ассоциируется у большинства с евреями, так и говорят: местечковый еврей, сопровождая эти слова всей палитрой чувств и мимики. Но правильно гласит народная мудрость: не место красит человека, а совсем наоборот. Моя же бабушка Ривка добавляла: можно, мол, вывести девушку из деревни, но деревню из девушки не выведешь. Деревня в данном случае то же самое, что и местечко, а вот распространяется ли это правило на юношей, бабушка не уточняла.