Деньги сами по себе, как бы красивы они ни были, ничего не производят. Более того, чем больше они скапливаются в руках немногих, тем меньше становится их у многих. Чтобы этим многим было на что жить, власти, верящие в исключительную силу денег, запускают печатный станок. Возникает инфляции. А инфляция – это прежде всего повышение стоимости жизни и рост цен. Тогда власти увеличивают обороты печатного станка. Спираль инфляции от этого раскручивается еще быстрей. К началу 1990 года она выросла кратно, а уже при преемниках перестройщиков выросла в 2000 раз. Так перестройка, сосредоточившаяся исключительно на деньгах, закончилась полным провалом, вызвав разруху во всех сферах жизни общества.

На протяжение каких-нибудь 60-лет – срок в масштабах истории ничтожно малый – страна вступила во вторую, после 20-х годов, полосу разрухи. Но если после первой разрухи страна выстояла и, несмотря на колоссальные жертвы, сумела не просто подняться с колен, а окрепнуть настолько, что победила сильнейшего за всю историю войн врага и вышла по своему экономическому потенциалу на второе место в мире, то вторая разруха ввергла страну в ступор, закончившийся развалом Советского Союза.

Вина за обвальный дефицит продуктов питания и предметов первой необходимости, поразивший страну к 1990 году, лежит не только на прежних руководителях СССР, но и на народе, прежде всего русском народе. Страна перестала производить что-либо и прильнула к экранам телевизоров, где шла бесконечная трансляция заседаний Верховных Советов СССР и РСФСР, а в промежутках между трансляциями выходила митинговать на улицы и площади. На импровизированные трибуны поднимался любой, кому было что сказать «народу от имени народа», и вбрасывал в толпы праздношатающегося люда прямо противоположные по содержанию лозунги: «Долой КПСС и КГБ!» – «Защитим КПСС!», «Нет – снижению жизненного уровня! Мы за предпринимательство, за сытость каждого!» – «Долой буржуазную революцию и соглашателей, толкающих нас к капитализму!», «Демократия – это права, обязанность, организованность и дисциплина!» – «Долой перерожденцев, служащих не народу, а мировому капиталу!»…

Больше всего доставалось КПСС. Народный депутат РСФСР с мегафоном в руках обращался к многотысячной толпе, собравшейся на Манежной площади в Москве: «Нам предстоит сломать хребет коррумпированной партийной клике и центральной власти! К борьбе, товарищи! За свободу и демократию!» Толпа подхватывала слова депутата: «Страну продали, сволочи, и продолжаете допродавать!», «Гэбисты! Палачи, кровавые собаки, у вас руки по локоть в крови!», «Бей коммунистов!»…

Никого не смущало то обстоятельство, что в КПСС в то время насчитывалось 20 миллионов членов. Признать, что все эти 20 миллионов человек, среди которых было немалое число представителей всех народов и наций, входивших в состав Советского Союза, и составили касту «нахлебников» и «дармоедов», «продавших» и «ограбивших» страну, – было по меньшей мере глупо. Однако масштабность поиска «главных виновников» всех бед, обрушившихся на страну, требовала все новых и новых, еще более масштабных виновников. И эти «масштабные» виновники были найдены. Ими оказались русские, расселившиеся на всем пространстве Советского Союза и оказавшиеся хотя и в меньшинстве в республиках и автономиях, но буквально под боком у всех недовольных. В русских-то, не рискуя промахнуться, и ткнули пальцем. Они-де тем только и заняты, что лежат на печи и ждут, когда на них по щучьему велению свалится манна небесная, а в ожидании этого чуда объедают другие народы.