Да и с какой радости или бодуна взяточничество вдруг исчезнет, уступив место гражданскому обществу и демократии? Оно будет сколь угодно долго процветать, поскольку разруха, накрывшая страну во второй раз, продолжает править бал не в силу каких-то необратимых природных катаклизмов, а просто потому, что разруха, по справедливому наблюдению классика, гнездится в головах, – в головах как тех, кто определяет политический и экономический климат в стране, так и в наших собственных.

Упомянутый в предисловий Юргенс не одинственный, кто критически относится к русским. Его поддерживают многие. Так, бывший советник Ельцина, а ныне политолог, президент фонда Информации для демократов (ИНДЕМ) Георгий Сатаров говорит: «Юргенс прав, мы архаичны. В тех государствах, где произошли модернизационные прорывы, базовые социальные отношения – горизонтальные. То есть там есть конкуренция, кооперация. А в обществах, подобных нашему, то есть с существенными остатками архаики, доминируют вертикальные отношения – отношения властного доминирования и подчинения. Это и не дает возможности реально модернизироваться»[9].

По пальцам можно пересчитать тех, кто, подобно профессору Госуниверситета – Высшей школы экономики Игорю Николаеву, исповедуют иную точку зрения. «Русские – талантливейший народ, – говорит он. – И упрекать его в том, что страна не модернизируется, нельзя. Модернизация не идет, потому что нет порядка в умах чиновников разных уровней. Они сами не очень-то представляют, что такое модернизация, что и в какой последовательности надо делать. Люди все это прекрасно видят, поэтому особым энтузиазмом не проникаются».

Дальше других в негативном отношении к русским как народу, не восприимчевому к бесконечному экспериментаторству над ним властей, а слушающим лишь внутренний свой голос, голос интуиции и ментальности, пошел один из «прорабов перестройки», член последнего состава политбюро ЦК КПСС академик Александр Николаевич Яковлев. Незадолго до своей смерти он сказал о русских: «Так кто же мы такие, если выворачиваем себя наизнанку вот уже многие столетия, корчимся в судорогах бесконечной гражданской войны и нетерпимости? И никак не приплывем к берегу, где человеку было бы просто спокойно».

Весь опыт нашей истории учит: русских не следует ни огульно ругать, ни безосновательно возносить, чем обыкновенно занимаются власти предержащие и их клевреты. На это метание из одной крайности в другую указывал уже Герцен: «То народ поднимают до небес, то топчут его в грязь». Новая власть не составляют исключения. Куда как легко возносить русских и еще легче втаптывать их в грязь, чем озаботиться изучением причин тех или иных его поступков и проступков.

К числу наиболее тяжких проступков русских я отношу развал Советского Союза, Не зная толком, что нам нужно (зато мы очень хорошо знаем, что нам не нужно), в чем состоит наш национальный интерес, к чему мы призваны если не Богом, то историей, – мы в марте 1991 года на всесоюзном референдуме сказали «да» сохранению Советского Союза и тут же горячо поддержали прибалтов в их стремлении образовать собственные государства, после чего с той же горячностью поддержали титульные нации других республик, также пожелавших зажить независимой жизнью.

Поддержав тех и других, мы с пониманием отнеслись к руководителям Татарской АССР, Башкирии, Калмыкии и Чувашии, принявших собственные декларации о независимости. Другими словами, точь-в-точь повторили ошибку, совершенную русскими в марте 1917 года, когда был свергнут последний русский царь Николай II. Суть этой ошибки лучше всех политиков, идеологов и психологов прошлого и настоящего выразил Максимилиан Волошин в стихах, не потерявших своей актуальности и три четверти века спустя после их написания: