Идея перестроить государство на манер армии до такой степени умилила русского царя, что ему показалось мало восторгов ближайшего окружения, и он пригласил в Россию французского литератора и монархиста, маркиза Астольфа де Кюстина, дабы тот собственными глазами удостоверился в преимуществах русского государства перед всеми другими странами Европы и поведал об этих преимуществах миру. Кюстин приехал, поездил по стране, во всё добросовестно вник и действительно написал книгу «Россия в 1839 году». Против ожидания Николая I, познакомившегося с французским изданием этой объемной книги (работа Кюстина вышла в Париже в 1843 году в четырех томах), Россия предстала в ней страной «варваров» и «рабов», «бюрократической тирании» и всеобщего страха. Досталось и самому Николаю. «Как это ни парадоксально звучит, – писал маркиз, – самодержец всероссийский часто замечает, что он вовсе не так всесилен, как говорят, и с удивлением, в котором он боится сам себе признаться, видит, что власть его имеет предел. Этот предел положен ему бюрократией, силой страшной повсюду, потому что злоупотребления ее именуются любовью к порядку, но особенно страшной в России».

Прочитав о себе такое, Николай I вынужден был признать: Россией управляет не он, а им же «поставленные столоначальники». Однако это горькое признание не умалило его веры в то, что Россию выведет на верный путь именно военная реорганизация страны сверху донизу. Армия, которую он так часто видел на парадах, пленяла его взор! Совсем иной эта же армия предстала взору молодого офицера-артиллериста Льва Николаевича Толстого, добровольно отправившегося вначале на Кавказ, а оттуда в Севастополь, где он принял участие в Крымской войне.

Еще мало кому известный писатель, потрясенный увиденным, написал весной 1855 года «Проект о переформировании армии», который намеревался представить Николаю I. «По долгу присяги, а еще более по чувству человека, – говорилось в проекте, – не могу молчать о зле, которое открыто совершается передо мной и очевидно влечет за собой погибель миллионов людей – погибель силы, достоинства и чести отечества… Зло это есть разврат, пороки и упадок духа русского войска. В России, столь могущественной своей матерьяльной силой и силой своего духа, нет войска; есть толпы угнетенных рабов, повинующихся ворам, угнетающим наемникам и грабителям, и в этой толпе нет ни преданности к царю, ни любви к отечеству – слова, которыми так часто злоупотребляют, – ни рыцарской чести и отваги, есть с одной стороны дух терпения и подавленного ропота, с другой дух угнетения и лихоимства».

Как это мало походило на «хорошую армию», по образу и подобию которой должно было выстроиться «хорошее государство», и как эта армия в точности копировала реальное Российское государство, которым управлял не царь, а назначенные им столоначальники (как сегодня губерниями управляют назначаемые президентом губернаторы)! Толстой увидел в армии пороки, которые и сегодня, спустя более полутора столетия после написания проекта, разъедают ее изнутри: те же забитые, всего боящиеся новобранцы, те же наглые «деды», самоуправство которых вполне устраивает офицеров, те же дезертиры, которые бегут из армии, прихватив с собой оружие, и без разбору палят во все живое, что только ни попадается им на пути. Вчитайтесь сами, читатель, в проект Толстого, и вы без труда увидите, что великий писатель земли русской вскрывает самые глубинные язвы нашего общества с его культом силы, абсолютной непререкаемостью авторитета вертикали власти и – подлостями антироссиянина, превратившего нас в больную нацию: