Вдруг услышал шаги – чёткие, тяжёлые, прямо за спиной. Обернулся – двое в тёмной одежде, капюшоны низко натянуты, идут ко мне молча, как тени. Сердце чуть ёкнуло, я шагнул назад.

– Эй, мужики, вам чего надо? – бросил я слегка дрогнувшим голосом.

Они ни слова – просто надвигаются, шаг за шагом, прямо на меня. Никак зло и низко зарычал. Один из них вдруг взмахнул ногой, целясь в пса – грязный ботинок мелькнул в воздухе. Никак ловко увернулся, отпрыгнул в сторону, а я вскипел, кровь в голове зашумела.

– Ты что творишь, урод? – рявкнул я, толкая этого гада в грудь обеими руками.

Он отшатнулся, хрипло выдохнув, – а второй уже пошёл на меня, кулаки сжаты, глаза из-под капюшона зло блестят. Я не успел моргнуть – первый попёр снова, и я от души вмазал ему носком ботинка по голени. Судя по хрустящему звуку – вышло хорошо. Он взвыл – «а-а-ай, мать твою!» – и согнулся, лицо перекосило от боли, схватился за ногу. Второй замахнулся, кулак летел прямо в челюсть, но я чуть уклонившись, блокировал предплечьем и врезал ему в грудь правой – глухой удар, как по мешку с песком. Попал как раз на выдохе. Он захрипел – «х-ха-а!» – и сложился пополам, хватая ртом воздух, будто рыба на суше.

Я рванулся к первому – тот уже разгибался, несмотря на повреждённую ногу. Его капюшон слетел, и мне открылось лицо, покрытое шрамами в виде спиралей, будто кто-то выжигал узоры раскалённой проволокой.

– Ты нужен живым, – прошипел он и его голос трещал, как горящее дерево.

Он резко распрямился и его пальцы вцепились мне в горло – кожа тут же вспыхнула болью, как от прикосновения утюга. Я заорал, ударил его локтем в висок – раздался глухой стук, он пошатнулся и выпустил меня.

Второй подходил сзади. В руке у него что-то блеснуло – нож? Нет, больше похоже обломок стекла, чёрный от копоти.

– Не дёргайся, – проворчал он. – Огонь не любит нетерпеливых.

Я дёрнулся в сторону, но первый схватил меня за руку. Его ладонь была горячей, почувствовал это через рукав куртки.

– Сука! – я прокрутил руку и вырвался из его цепкого захвата.

И тут увидел: на шее, под кожей у него что-то двигалось – тени, как дым, ползли по венам.

– Ты уже горишь, – сказал он, и мне показалось, что его глаза вспыхнули оранжевым.

Никак, до этого молчавший, вдруг взвыл. И это был не просто собачий вой. Мне показалось, что это нечто древнее, какое-то холодящее душу завывание. Это неожиданное событие каким-то образом взбодрило меня и придало сил.

Первый «чёрный», который как раз тянул ко мне свою руку, получил от меня стопой в правое колено. Что-то влажно хрустнуло и нападающий с каким-то странным звуком резинового мячика, выпускающего воздух из рваной дыры, осел на асфальт. Как я понял, владелец этой конечности теперь долго не сможет пользоваться её по назначению.

– Этого не может быть!.. – зашипел второй, отступая.

Я не стал ждать развития событий. Оттолкнув его руку с осколком, потянул его на себя и вонзил колено в его оказавшийся мягким живот. Он сложился пополам. Я не был серьёзным мастером – рукопашником, как мой армейский друг Алексей Громов, но понимал, что оставлять бодрых врагов позади как минимум глупо, я совместил своё колено с его лицом. Что смачно лопнуло. Второй человек в чёрном забулькал, обхватив лицо руками и опускаясь на колени.

– Он придёт… – злобно шипел он. – Азар… уже близко…

– Да я смотрю, ты никак не успокоишься? – уточнил я у него.

Я ввалился в квартиру, скидывая куртку. Катя лежала на диване, уткнувшись в телефон, ноги закинуты на спинку. На столе – пустая пачка чипсов и две смятые банки из-под колы.– Ты уже наш… – донёсся до меня его шёпот. – Тебе что, мало показалось? Надо ещё добавить, зомби? – зло рыкнул я, делая шаг к нему. – Нет, нет, всё… – забормотал он. Его соратник в это время лежал на асфальте, подтянув колени к своей груди и тихонько подвывая. К нашей беседе интереса у него определённо не было. – Зачем пришли? Что хотели от меня? Кто послал? – я был серьёзно настроен получить нужные ответы прямо сейчас. Но в этот раз им крупно повезло. Никакого экспресс-допроса не вышло. Из соседнего с моим подъезда вышли пара пожилых женщин и направились в сторону стоянки машин. Судя по всему, у местных бабулек начался плановый вечерний моцион. Привлекать лишний раз внимание к себе не хотелось. Светиться рядом с двумя поверженными маргинальными телами – то же. Я с некоторым сожалением отступил в тень растущего дерева, чтобы укрыться от вечерних уличных фонарей. Обойдя по небольшой дуге место происшествия, направился к своему подъезду. Задержавшись у двери, оглядел стоянку и с удивлением понял, что нападавшие уже успели куда-то скрыться. Хмыкнув, я потянул дверь на себя, пропустил вперёд пса и зашёл в подъезд. *** – О, вернулся, – лениво протянула она, даже не глядя. – Ну что, ужин принёс?