Руферы. Советская антифантастика Владислав Зубченко

© Владислав Аркадьевич Зубченко, 2022

ISBN 978-5-0056-8492-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***********

Кран спал, уткнувшись в небо. Он только что заснул: проскрипел своей старой болевшей шеей, отнеся напоследок строителям железобетонную плиту на верхний этаж, и, наконец, задремал, чуть сгорбившись над этим неугомонным городом с его беспокойной ночной жизнью. Ледяной свет фонарей разливался где—то внизу, иногда выхватывая из темноты мальчишеские компании, занятые в это время непонятными для родителей делами. По улицам, расставив фары, с шумом пролетали машины. Город узнавал себя по звукам, взглядом провожая идущих и едущих, но там, наверху, он уже спал в своих небоскрёбах и башнях. Крановщица тётя Шура, соблюдая примету, на прощание привычно погладила кран по голове-кабине и полезла вниз.

– Давай, железо, отдыхай.

Шуре должно было через месяц стукнуть шестьдесят, и она давно не стеснялась своего возраста. Утренние восхождения к небесам она с некоторых пор рассматривала философски. В эти минуты ей казалось, что однажды она вот так и уйдёт по этой самой лестнице куда-то выше и уже не вернётся. Шура разговаривала с краном с тех пор, как полгода назад похоронила погибшего на стройке мужа. Дети давно разлетелись, а любимый шестнадцатилетний внук Пашка бывал у неё в гостях всё реже. Шура даже завела для него в доме интернет, но не помогло. А два дня назад Пашка неожиданно позвонил ей сам.

– Ба, привет! А как на твоё железо попасть можно? – спросил Пашка.

– Зачем тебе? – напряглась Шура.

Это он, Пашка – для друзей Пабло, однажды придумал крану модное новое название, означавшее на языке «айтишников» на самом деле компьютеры. Крану, как показалось женщине, это имя шло, и она подхватила сленговое словечко, стараясь угодить любимому Пашке.

– Сфоткаться там, наверху, хочу.

– С ума сошёл, Паша?!

– Ба, ну чё ты, а?

– Нет, даже не думай, – отрезала Шура. – Сдурел? Там пятьдесят метров!

– Да мы с пацанами на семнадцатиэтажках наших давно сидим! – перешёл на срывающийся крик Пашка, пытаясь убедить непонятливую бабулю.

– Как сидите?! Зачем сидите? – охнула та.

– Мы же руферы, ты в курсе? – с неподдельной гордостью в голосе заявил внук. – Ходим по крышам, короче.

– Какие такие руферы? – немного пришла в себя баба Шура. – Мы дома строим, чтобы вы, балбесы, по крышам лазали? Карлсон ты наш!

– Ба, хорош меня тролить! – возмутился Пашка. – Короче, ты организуешь, или мы с другим крановщиком за бутылку эту тему решим?…

Сейчас у спускавшейся по узким лестницам башенного крана Шуры никак не шёл из головы этот разговор с внуком. Тем же вечером она отыскала в интернете видео про этих самых руферов, и у неё, всю жизнь отработавшей на высоте, от увиденного сердце начало постукивать в пятках.

– Это зачем же они это делают, дурни? – спросила себя, сидя у монитора, Шура. – Дед его, значит, жизнь на стройке положил, а этим покрасоваться друг перед дружкой! Мозгов совсем нет!…

********

То что у руферов есть обычные человеческие мозги, на прошлой неделе доказал товарищ Пашки Лёха Свиф, сорвавшийся с крыши новостройки и разложивший эти самые мозги на асфальте на всеобщее обозрение. Поначалу, когда с верхнего этажа строящегося небоскрёба отделилась маленькая точка, никто ничего не понял. Но точка быстро увеличивалась в размерах, и вскоре раздался какой-то жуткий длинный женский крик и, наконец, стало страшно. Лёха летел вниз на глазах у всех молча, и Пашка подумал, что у того ещё в воздухе просто остановилось сердце, а может быть он всё понимал. Пашка убеждал себя, что Свиф ничего не почувствовал, грохнувшись на тротуар в двух метрах от детской коляски, отчего у мамы малыша случился припадок.

– Вот дурак же, а! – качали головой сходившиеся к Лёшиному распластавшемуся телу люди. – Ну и кому ты чего доказал?

Но Лёха Свиф этого не слышал. Рядом валялся его разбитый вдребезги смартфон. Паша поднял его, и ему захотелось посмотреть, нельзя ли оттуда вытащить последние фотки погибшего Лёхи.

– Ничего не трогать, – раздался голос приехавшего следователя Следственного комитета. – Кто его знает? То есть знал?

– Это Лёха Свиридов, Свиф, – мрачно сказал Паша. – Он в центре живёт. То есть жил.

Пашка своим разумом ещё не осознавал, что руфер Свиф уже не с ними, а где-то гораздо дальше. Следователь присел у трупа и начал внимательно рассматривать разбитую голову Свифа. Делал он это непринуждённо, будто видел свою будничную картину очередного дня.

– Кто с ним был на крыше? – не оборачиваясь, спросил он.

Никто не ответил, и следователь начал куда-то звонить по мобильному.

– Эксперт—то когда будет? Или я опять тут с телом до вечера просижу?

Кто-то, наконец, вынес простыню, и Свифа накрыли вместе с обезображенной головой.

– Сейчас ангелы за ним прилетят, – зашептали вечные старушки, подтянувшиеся от соседнего дома. – Душа-то ждёт рядышком.

Пашка поёжился и на мгновение представил, как Лёхина душа, белая и прозрачная, сидит на корточках у своего тела и плачет. Тишину разорвал дикий крик.

– Лёша, сыночек!!!

Лёшкина мать рухнула на колени и подползла к сыну. Добравшись до него, она уткнулась лицом ему куда-то в шею и завыла. Пашке стало совсем не по себе. Он хотел было уйти, но на плечо легла чья-то рука.

– Пошли, – равнодушно произнёс следователь.

– Куда? – отодвинулся от него Пашка.

– Пока в машину, расскажешь, как давно вы по крышам носитесь, – таким же холодным голосом объяснил офицер. – Пошли, пошли, некогда!…

***********

Шура, спускавшаяся вниз, не знала про смерть руфера, а думала о просьбе внука. На полпути она остановилась, чтобы перевести дух – годы брали своё. Страх высоты саму Шуру покинул много лет назад. Только однажды, когда в «каблухе» она поднималась на свой первый кран, страх вдруг появился, сжал ей грудь, пополз в руки, в ноги, забрался в промежность и сковал насмерть.

– Вниз не гляди, дура! – крикнул ей лезший следом мастер. – А ну, шустрей давай!

Молодая Шурка, почему-то забыла, что она в комбинезоне, и ей показалось, что мастер снизу глядит ей под юбку. Она, повинуясь девичьему инстинкту, оторвала одну руку от лестничной перекладины и, замерев, схватилась ею за задницу.

– Лезь, говорю! – прикрикнул старый мастер. – Ты не про зад свой думай, а про руки – улетишь вниз и пока тебе.

А через два года было свежее, спрыгнувшее с постели, майское утро, и в нём она – двадцатилетняя, только что выучившаяся на крановщицу, лезет – нет, почти летит наверх под сальные шуточки мужиков строителей, оценивающих Шуркину красоту сквозь робу-комбез.

– Не упады, дэвушка, дай поддержу! – громче других орал молодой грузин монтажник Шота.

Под гогот товарищей Шота бросил недокуренную сигарету, плюнул в ладони, растирая ими липкую грязь, и полез следом за молодой девчонкой. Шурка оглянулась и прибавила ходу – а ну, догони! Она уже была возле кабины, махнула стоящим внизу мужикам белым платком и завязала его на голове.

– Дэвушка, какой же горячий, – не успев отдышаться, с ходу начал добравшийся до верха Шота. – Хачу знакомиться с тобой. Вечером в кино идём, да?

– На землю-то спустись, шустрый, – хохотнула девушка. – Упасть не боишься? Чё бледный такой? Страшно, небось?

Шота оглядел кран. Стрела его висела над верхним этажом строящегося дома. Монтажник подмигнул Шуре и вдруг ухватился руками за железные перекладины стрелы.

– Ты чего задумал? – глаза крановщицы округлились от страха. – А ну, давай отсюда!

Шота уже оторвался от площадки и, ловко перехватывая руками перекладины, поплыл по стреле к дому.

– Куда?! А ну назад! – заорала Шурка. – Назад, идиот!

– Так пайдём кино? – остановился, раскачиваясь над бездной, Шота. – Нэт? Ну тогда я пошёл.

– Чёрт с тобой! – заплакала от страха Шура. – Давай обратно!

Но Шота уже добрался до троса с крюком и, обхватив его руками и ногами, словно в цирке ловко съехал на самый край бетонной плиты.

– Тогда в сэмь часов тебя жду, Шурочка! – весело крикнул он…

До сих пор, стоило Шуре вспомнить тот день, по всему её телу ползли мурашки. Бесшабашному Шоте тогда объявили выговор и лишили квартальной премии, а через полгода они поженились…

Спустя четверть часа Шура, наконец, слезла с небес и направилась к автобусной остановке. На часах было семь.

– Пашка не звонит, – забеспокоилась она о внуке. – А если и впрямь залезет где-нибудь?

Она достала мобильник и сама набрала его номер.

«Абонент временно недоступен» – ответил приятный женский голос, и у Шуры всё упало вниз.

Она не спала до полуночи, пока Пашка не объявился в сети.

– Ты где? – тут же позвонила она. – Почему отключен?

– Ба, расслабься, а! – вредным тягучим тоном отрезал Паша. – Всё, я спать…

Проснулась Шура резко. Было уже совсем светло и надо было что-то решать. Она знала, что отказать любимому внуку, в конце концов, не сможет. Пашка был придуман для неё. Когда Бог забрал к себе Шоту, то взамен отдал ей Пашку. Шота погиб в солнечный майский день на глазах Шуры. Он висел на своей привычной верхотуре, что-то сваривая. Шура видела, как он, подняв маску сварочного шлема, махнул ей рукой: «я скоро». А потом Шура ничего не поняла. Просто её муж начал падать, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Он не пытался уцепиться за торчавшие балки и арматуру, и его тело всё падало и падало дальше. Когда раздался глухой стук, Шура страшно закричала, и ноги перестали её держать… На похоронах ей сказали, что Шота почему-то сам отцепил страховку, но зачем он это сделал никто так и не понял…