Эбби-Линн Норр Рожденная эфиром читать онлайн страница 1

Вперед

Рожденная эфиром Эбби-Линн Норр

A.L. Knorr

BORN OF AETHER

Пролог

Узкую долину оглашали стоны раненых и умирающих. Полная луна, большая и яркая, стоявшая высоко в небе, заливала поле боя своим холодным голубым светом. Длинные тонкие тени от стрел и копий исчерчивали камни, траву, грязь и темные лужи крови. Хриплые крики воронов, рассевшихся на деревьях, которые обступили долину, разносились на мили, привлекая крылатых и мохнатых сотрапезников. Несколько осмелевших птиц слетели на поле боя и приступили к пиршеству, сдирая мягкую плоть с костей.

Темный силуэт черной лисицы, появившейся из-за деревьев, заскользил по периметру долины смерти. Прислушиваясь и принюхиваясь, зверь уловил слабый стон раненого, а затем учуял аромат его горячей крови, все еще пульсирующей в венах, и почувствовал голод. Определив по звуку направление, лисица стремительно метнулась в сгустившуюся под валуном тень – отправилась на разведку.

Умирающий воин направил взгляд на призрачную луну. Со звоном металла от неглубоких вздохов поднималась его защищенная броней грудь. Темная лужа крови собиралась между левой рукой и туловищем; жизнь медленно покидала тело, предназначая его земле.

Лисица, бесшумно подбираясь все ближе, прислушивалась, затем делала еще несколько шагов. Опустив низко голову и навострив уши, она медленно приближалась к еще теплой и ароматной луже крови. Как только самурай сделал последний выдох, лисица высунула свой розовый язычок и коснулась им багряной жидкости. Круговорот жизни и смерти, такой же древний, как сама земля.

Старая, потрепанная судьбой лисица в последний раз заползла в знакомую нору под можжевельником.

Плоть и кровь самурая, когда-то ставшие ей замечательной пищей, были давно погребены. И воспоминание о том поле боя выветрилось годы назад из лисьей памяти – к чему хранить незначительный эпизод короткой жизни? Хищницу всегда куда больше занимало настоящее – теперь то, в котором смерть сжимала ее в ледяных объятиях, заставляя тело дрожать.

Лисица свернулась клубком, накрыв не утратившим красоты хвостом лапы, и уставилась на полную луну – та просвечивала сквозь густые иглы кустарника. Дыхание лисы становилось прерывистым. Она прекрасно знала, что ее ждет, и готовилась покинуть этот мир без страха и сожаления. У нее совсем не осталось сил.

Лисица тяжело выдохнула в последний раз и ребра ее опустились… Если бы это произошло обычной ночью с любой другой лисой, они никогда бы больше не поднялись. Однако одна жизнь сменяет другую: черная хищница испускает дух, а дух самурая пробуждается. И за выдохом следует вдох.

Глава 1

Есть ли предел лжи, которую способен выдержать человек? Моя жизнь была наполнена ею – я боялась обронить слово, опасаясь попасть в ловушку человека, именующего себя моим дедом. Говорят, если живешь во лжи, рано или поздно сам примешь ее за правду. Но это не мой случай. Я знаю, кто я, откуда я родом и что со мной произошло. И неважно, сколько мне приходилось врать о себе и своей жизни по указке деда, поддерживая те нелепые выдумки, которые он сочинял ради собственной безопасности. Несмотря на все его усилия, я ничего не забыла.

На самом деле я не внучка этому жестокому старику, а его пленница. Не чума разлучила меня с семьей, а он. Мои родители – деревенские жители – были японцами. Байку об отце-канадце придумал старик, пытаясь установить хоть какую-то связь с государством, на землях которого он принял решение обосноваться. И мне не шестнадцать, а почти сто лет – я не человек, просто выгляжу похоже.

Я думаю об всем этом, оказавшись в одиночестве, а разогнать тягостные мысли мне помогает хорошая компания. Поэтому я чаще всего иду домой вместе с Сэксони – мы живем неподалеку. Однако сегодня у нее собеседование в агентстве помощи по хозяйству, в которое она отправляла заявку. И вот я вышла из школы Солтфорд и направилась домой, попрощавшись с подругами, Таргой и Джорджейной.

Хотя стоял апрель, на улице было пронзительно холодно, снег и лед покрывали тротуары мерзлой коркой, а голые ветви тянулись к затянутому облаками небу, то ли умоляя о тепле, то ли посылая бессильные проклятия.

Пригород, в котором мы обосновались, сегодня был особенно тих – пальцев одной руки хватило бы на подсчет проехавших автомобилей и идущих по тротуарам людей. Из-за погоды, просто отвратительной для весны, даже на детской площадке, которую я проходила, никто не играл.

Наш со стариком – вслух я всегда называю его своим дедом – одноэтажный дом предпоследний на улице. Темные окна и задернутые шторы всем своим видом дают понять, что здесь не рады гостям. Я пересекла задний дворик, поднялась на маленькую веранду и вошла в прихожую.

– Я дома! – крикнула я по-японски, меняя ботинки на тапочки и вешая куртку на крючок.

– Акико[1], – донесся голос старика из маленькой комнаты.

Я выглянула из коридора и повторила:

– Я здесь. Тебе что-нибудь нужно?

– Садись, – велел старик, указывая на диван напротив своего кресла. Монитор ноутбука отбрасывал голубой свет на его морщинистое лицо.

Я нахмурилась. Обычно данная просьба подразумевала, что у него для меня есть серьезное задание. Прошло много лет с того момента, как он просил меня присесть. В основном он давал мне мелкие поручения – купить продукты, перевести что-нибудь для него, отправить что-то по почте, приготовить ужин, прибраться в доме. Вероятно, нет в мире более необычной домработницы, чем я.

Я села в ожидании. Он положил одну морщинистую руку на другую и пристально посмотрел на меня через кофейный столик.

– Меня зовут Даичи Хотака[2], – сказал он.

Я была потрясена. Сердце мое заколотилось о ребра, дыхание перехватило. Я впилась в старика взглядом, пытаясь осмыслить неожиданную перемену в его поведении. Что заставило его, после стольких лет вранья, наконец сказать мне правду? Не зная, как реагировать на это откровение, я сидела, пытаясь справиться с нервной дрожью, и ждала, что будет дальше.

– Много лет я искал то, что у меня украли. – Лицо старика оставалось непроницаемым, но по блеску глаз я догадывалась об охватившем его волнении. – И нашел наконец.

Он развернул ноутбук экраном ко мне. Там шел ролик под названием «В Музее Риозен будут представлены артефакты периода Бакумацу». Под картинкой бежала новостная строка: «Исторический музей Риозен в Киото, Япония, специализируется на истории периода Бакумацу и реставрации Мэйдзи. Музей уделяет особое внимание трагическим событиям, произошедшим в расцвет периода Эдо и положившим конец режиму Токугавы».

Старик остановил видео на крупном плане деревянной стойки с четырьмя короткими самурайскими мечами: три были в черных ножнах, один – в синих с каким-то рисунком, и ткнул в этот последний пальцем. Казалось, на синих ножнах изображено какое-то дерево, но качество картинки оставляло желать лучшего, и убедиться в этом не представлялось возможным.

– Принеси мне этот вакидзаси[3], – приказал старик.

Моему удивлению не было предела: правильно ли я его поняла? Я с трудом перевела дыхание. В голове разом возникало множество вопросов. Это явно не простое поручение, а миссия, и, скорее всего, незаконная.

– Но ведь это в Киото, дедушка, – робко возразила я. – Ты хочешь, чтобы я посетила Японию?

Цунами эмоций захлестнуло меня с головой. Неужели спустя столько лет он позволит мне вернуться на родину? Одной?.. Прошла целая вечность с тех пор, как я в клетке, в облике птицы покинула Японию. Старик никогда не стремился вновь увидеть родные острова. Впрочем, следует отметить, что и других желаний, кроме как поесть, он почти не высказывал. Я давно смирилась с тем, что обречена провести всю свою жизнь вдали от Японии.

Даичи Хотака кивнул в знак подтверждения.

– Скоро меч ненадолго выставят на всеобщее обозрение, – он положил руки на бедра и подался вперед, – и это самое подходящее время. Я потратил годы на его поиски. Возможно, у нас никогда не будет другого шанса.

– Я должна… – я остановилась на секунду, обдумывая его приказ и то, что он означает, – украсть его?

Старик смотрел на меня своими сверкающими глазами. Он сделал глубокий медленный вдох – секунду за секундой воздух наполнял его легкие. По моей коже забегали мурашки.

– Ты принесешь мне этот вакидзаси, а взамен я дам тебе свободу.

* * *

Даже по прошествии нескольких дней мне никак не удавалось прийти в себя. Голова кружилась, на уроках я ощущала себя как в тумане. И именно потому старалась проводить с Сэксони не слишком много времени – бдительная подруга наверняка заметила бы мое потерянное состояние. Я почти не спала, да и просто не находила себе места – а что, если Даичи, подарив мне безумную надежду, затеял со мной циничную игру и в конце концов заберет свои слова назад?! Мне настоятельно требовалось унять бушевавший в груди и голове тайфун и сосредоточиться на реальности, и я приняла решение возвращаться из школы домой в одиночестве, упорядочивая мысли и обуздывая эмоции. Конечно, долго так продолжаться не могло: Сэксони наверняка сочтет мое поведение загадочным и примется доискиваться причин.

Вперед