– А потом, что потом? – юноша дёргал за рукав замолчавшего Дубыню.

– Вода начала заливать островок, и мы вынужденно перебрались в лодку. А всего через несколько мгновений я почувствовал, как её днище оторвалось от земли и поток потащил нас обратно в русло реки. Мужики снова схватились за вёсла и начали грести, направляя лодку к левому берегу. И ты знаешь, они сумели приблизиться к нему совсем близко и даже войти в бухту, где были лодьи. А там уже не чаяли увидеть нас живыми! Когда река уносила лодку в дельту, Кагель хотел отправить за нами одну лодью, но его остановил местный племенной вождь Клек, пришедший на берег со своим маленьким сыном Мортом. Он рассказал, что Гандвик живой и дышит, почти как человек. Но редко. Каждый вдох – это отлив воды от берегов и из устья рек, а выдох – прилив и поднятие воды на несколько саженей. Ежели зазеваешься, то лодку твою отлив может из дельты унести далеко в море. Будет она крепкая и с парусом, то быстро сумеешь вернуться, а коли лёгкая и хрупкая, то её может разнести в щепы. Потому вождь и посоветовал подождать. Как видишь, прав он оказался.

– А как же вас обратно в русло реки прилив тот загнал? – Зоремир непонимающе смотрел на вожака.

– Отец мой спрашивал о том же Клека, – Дубыня на мгновение задумался. – Мы от него узнали, что когда могучая приливная волна сталкивается с течением реки, то её пенный вал движется вверх по руслу на многие-многие вёрсты. Он может легко нести на себе лодку или лодью. Местные племена знают об этом и частенько пользуются возможностью не грести вёслами, но зато плыть против течения. Вот так и нашу лодку прилив вытащил из дельты в русло Вины.

– Да-а-а, – задумчиво почесал затылок юноша, – не часто о таком услышишь! Скажи, а что ты с Вины той возвернулся в Новогород? Неужто там в лесах по берегам зверя для охоты мало было?

– Так ведь дом наш в Новогороде. В нём родичи остались. А на Вине отец мой со своими людьми пушнину заготовил и решил её в городе продать. Потому пришлось вертаться.

Дубыня поднялся во весь рост, всматриваясь в проплывающий мимо берег, заросший густым кустарником.

– Всё, приплыли! На досуге ещё поболтаем! – в его голосе слышались облегчение и усталость. – Сразу за тем поворотом будет наша бухта, а в сотне саженей от неё избушка. Там и заночуем.

По широкой дуге три лодки одна за другой обогнули выступающий далеко в реку округлый мыс и вошли в небольшую каменистую бухту, позади которой темнела громада лесного массива.

Здесь охотникам предстояло провести осень и суровую зиму. А от того, как они потопают ногами по окрестностям и сколько заготовят звериных шкурок, будет зависеть их дальнейшая жизнь и благополучие.

Вот так начинался тогда его первый охотничий сезон.

…Зоремир поёжился от утренней прохлады, прогоняя от себя воспоминания, и поднялся с волчьей шкуры.

Костёр догорал. Угли уже начали покрываться толстым слоем пепла.

Он потянулся к куче лежащего поодаль хвороста, ухватил целую охапку и бросил её сверху на остывающее кострище.

И сразу же весёлые огоньки побежали по тоненьким веточкам, начиная пожирать сухую древесину.

Войдя в свои хоромы, княжич упал лицом вниз на неприбранное ложе.

Обида, ненависть и дикая злоба душили его, обдавая жаром всё нутро.

– Эй, кто рядом есть! Подь сюды! – заорал он, не щадя голоса.

И тут же двое гридей, распахнув двери, встали перед ним, готовые исполнить любое повеленье.

– Тащите пива, да похолоднее! – рявкнул Вадим, не поворачивая к ним головы.

С трудом перевернувшись на спину, молодой человек медленно сел и свесил ноги на пол. И в тот же миг перед ним оказалась корчага с тонким носиком, которую ему протягивал молодой человек с приятными чертами лица.