Великий замысел реализуется быстро и успешно. В 1552 году присоединяется Казанское ханство, в 1556 – Астраханское. Там, где некогда располагалась столица Орды Сарай, куда стекалась дань и ездили на поклон князья, там теперь простирались владения московского царя. Было чем гордиться, и было от чего закружиться голове. И у Ивана она закружилась. Он выступает за войну с Ливонией. Цель – уничтожить католический Орден. Против такой войны возражали о. Сильвестр и Адашев. Ситуация с Ливонией была принципиально иной, чем с волжскими ханствами. Они были разобщены. Иван мог, как в свое время Батый, бить их по одиночке. В 1580-е годы по тому же сценарию он приказывает завоевать Сибирское ханство. А за Ливонией была Европа. Однако царь Иван поступает по своему. И просчитался. В схватку за наследие Ливонского Ордена вступили Швеция, Дания, Литва, Польша. Это была первая война Руси с коалицией европейских стран за всю ее 700-летнюю историю. И ничего хорошего она стране не принесла.

Сами советники предлагали ударить по последнему осколку Батыевой Орды – Крымскому ханству. Явно под их влиянием был проведен ряд разведывательных экспедиций. Так, в 1555 г. к границам владений Крымского хана был послан 10-тысячный отряд под командованием воеводы И. В. Шереметьева. В 1556 г. по Днепру к Очакову устремился отряд дьяка Ржевского, которому ставилась задача нанести максимальный ущерб противнику. Летучий отряд ее успешно выполнил. В это же время свою помощь предложил князь Дмитрий Вишневецкий. Хотя он жил в Литовском государстве, но мечтал совместно с Москвой бороться со степняками. Он организовал на острове Хортица укрепленный лагерь, как базу для нанесения ударов по кочевникам. Нужно было развивать наметившийся успех, для чего требовалось развернуть надлежащие силы. Но Иван IV, что говорится, уперся. Его взор приковала Ливония.

Вина Иван IV, как государственного деятеля, не в том, что он нанес удар не по Крыму, а по Ливонии, хотя именно Крымское ханство с его набегами, а не Прибалтика, на столетия стало занозой России. Вина его (и государственная глупость!) в том, что когда выяснилась невозможность присоединения Прибалтики, он не поспешил закончить войну, чтобы вернуться к этому вопросу позднее, в более благоприятных обстоятельствах. Война на два фронта – против Литовско-Польского государства на Западе и орд кочевников на юге – превосходила военный потенциал страны. Мудрость заключается не в том, чтобы ввязаться в драку (как раз ума для этого не требуется), а чтобы выйти из нее с наименьшими потерями. Иван III делал это прекрасно. Лозунг же Ивана IV был: «все или ничего!» Получилось последнее.

Порой путаются две качественные вещи – цель и средства ее достижения. Получается раз цель нужная, то следует оправдывать и корявую политику по ее достижению. Иван IV плохо, бездарно осуществлял достижение поставленной цели – захвата земель Ливонского Ордена, но ему антизападники готовы это простить. Главное, что он боролся с Западом, а что из этого получилось – дело двадцатое.

В этой связи скажем о природе самой Ливонской войны. Иные публицисты (историками их не назовешь) представляют дело так, что Запад составил коалицию против России, и Ивану IV пришлось оборонять рубежи страны. Это совершенная неправда. Разгром Ливонского Ордена подвиг Данию и Швецию к захвату своей доли пирога. К разделу захотела присоединиться и Литовское государство. Дело обычное. То, что Иван IV хотел получить все – тоже понятно. Но в политике мало желание, есть еще такая категория, как соотношение сил. У Московской России не было той силы, способной наложить длань на все и вся. Надо было делиться добычей, как сделали это Вена и Берлин при разделе Речи Посполитой в XVIII веке, отдав немалые куски Екатерине II. Зато Иван IV пожадничал и не уступил. Итог жадности известен.