поставить нужно всем акцент.
– Довольно, герцог! Берегитесь!
Почёт и слава – всё момент.
Успех изменит! – Убедитесь!
На том поставлю я акцент.
– Merci, за ценную услугу!
Сыскать ли нам, как вы, «светил»?
Постигнуть мудрости науку
без вас ли?!. Я совсем забыл! —
Я вас на бал не пригласил!
На семь сегодня.
– Славно то, что
вы вспомнили. Приду, возможно.
– У вас французский стиль —
уже во всём? Признайтесь ну ка!
Таких же взглядов и подруга?
Их Кэмпбелл смерил взором. – …Иль
в одних приветствиях и только?
И протянул он ей заколку,
что, подходя, поднял с земли. —
Считаю, как и большинство, я:
приличий вы не соблюли,
уединяясь под листвою.
– Намёки ваши столь грязны,
что быть отплачены должны!
– Мне дурно! – Девушка сказала.
– Дуэль – отплаты той цена.
На чести дамы нет пятна!
– Я верю вам. Крови немало
и так за войны пролилось.
Я извиненье приношу вам.
Уладим мирно мы вопрос?
– Я прощу вам,
сэр Кэмпбелл, дерзость вашу.
Он
с ухмылкой сделал ей поклон.
– Вы – дуэлянт, сэр Кэмпбелл, «честный»,
настолько «доблестью» известный,
что меч не исцарапан ваш
в боях. Их три-четыре аж,
пока сдавали вы экзамен.
Когда б учитель – не брат мамин,
вы долго фехтовальный плац
бы обходили, как паяц,
с поклоном всем на пересдачах,
доверясь «пламенной удаче».
Услышал Кэмпбелл их смешок.
От злости он затрясся дрожью.
– Видать, на клоуна похож я?
– О, кто сказать такое мог?
Кто вас дерзнёт назвать паяцем, —
в дуэли с вами будет драться!
И Кэмпбелл, сжавши кулаки,
ушёл, краснея шутовски.
– Вослед острить ему бы стань я,
когда бы он ловчее был?
– Да граф неловок в фехтованьи.
С него все пять учебных лет
смеялся университет.
Ах да… часы пробили полдень.
И в замке ждёт меня посол.
Хоть день для встречи превосходен,
и я б остаться предпочёл,
но я от миссий несвободен:
служить стране, как, впрочем, ты…
– Трудны всегда часы разлуки.
В браслетах белых её руки
держали жёлтые цветы. —
От легкого дневного бриза
их аромат под стать духам
повсюду разносился там.
Мои любимые – нарциссы.
И королева любит их.
– Но ты достойна роз одних!
Он протянул ей розу.
[Джулиана]
– Как же
красиво!
[Уильям]
– О, цветку с тобой
сравнится ль красотой простой?
– Спасибо! Я безмерно рада! —
Вдохнула сладость аромата
она цветка.
[Уильям]
– Сегодня бал
даю на семь. И первой гостьей
тебя бы видеть я желал.
[Джулиана]
– Я буду там!
– Но что стряслось? – Ей
Сказал он, увидав печаль.
[Джулиана]
– О, всё в порядке! Только жаль,
что Кэмпбелл будет там…
[Уильям]
– Пустое!
Ты будешь танцевать со мною.
Мне обещаешь танцы?
[Джулиана]
– Да.
[Уильям]
– Merci! До вечера тогда!
[Джулиана]
– До встречи!
И, обняв подругу,
целует Вильям её руку.
Он обернулся снова к ней
и удалился в сень алей.
Стояли дамы и вельможи,
у замка стен и во дворце.
Они с почтеньем на лице
ему раскланялись, по позже
спешат злословить поскорей,
но кроме искренних друзей.
– Уильям! Ты страною правишь? —
Его окликнул старый друг.
[Уильям]
– Неужто? Старина МакТавиш!
Когда вернулся в Эдинбург?
[Брюс МакТавиш]
– Совсем недавно. – (В синем килте
он шёл, на поясе с мечом.
И в шляпе с брошью и пером)
[Брюс МакТавиш]
– Я б годы хоть не проводил где,
но манит родина назад.
(Он франтом был, смешливым, рыжим
И в замечаниях – бесстыжим).
– Смотрю, английский ты наряд
Уильям, носишь. Позабыл то,
что коль шотландец и без килта, —
не патриот он. Я ль предвзят,
иль ты – изменник?
[Уильям]
– Патриотом
я остаюсь.
[Брюс МакТавиш]
– …С одним расчётом? —
Он рассмеялся с этих слов.
[Уильям]