– А у тебя сохранились связи? – нужно выяснить, с кем она дружит там.

– С девочками успела пообщаться.

Она допила бокал, прижала тонкую ручку ко рту, затем приложила, как остужающий лёд, к розовеющей щеке.

– Выслушай меня, Андрей. И подумай хорошенько, можешь дать ответ не сейчас. Нам стоит пожениться. Я взвесила все за и против. Преимущества сильно перевешивают. У тебя отец – директор автозавода, а мой “папа” скоро займется внутренней политикой. Он меня очень любит, пусть фамилию носить запрещает, хочет, чтобы за мной приглядывали. Все знают, кто я. Такая жена принесет тебе особое расположение на высшем этаже.

– А что получишь ты? – с вызовом обратился к Лире. – Ну? Какие выгоды?

– То же, что и прежде, – невозмутимо ответила девушка.

Вот и угадай, что у неё за сделка была с “Андреем Ивановичем”.

– Как и прежде? И это будет в браке?

– Ну да, – удивилась Лира. – С каких пор тебя это стало смущать?

Нужно лавировать!

– Ведь это же брак, – словно разочаровавшись в услышанном ответил я. – Можно ли такое допускать в серьезном деле?

Лира медленно заулыбалась, а после громко и долго засмеялась. Смех вызвал слёзы, и в уголке глаза потекла черная тушь. Из сумочки появился платок, она утерла потек и саркастически заговорила:

– Да с каких пор ты назвался святошей? Давно ты перестал бухать, ходить налево и вести себя по-уродски? Ты ещё скажи, что интересуешься нуждами советского народа!

– К чему спектакль, Лира?

– Андрюша, не забывайся. С твоим послужным списком вырваться наверх будет очень сложно. У тебя даже отчество не директорское, понимаешь?

– Если тебе так нужен брак, то зачем такой неудачник, как я? – искренне удивляясь, я потянулся к своему бокалу, однако резко одумался.

– Ты дал самое ценное и желанное. Только у тебя получалось реализовать самую сокровенную мечту.

Я сильно смутился.

– Секс?

Лира усмехнулась.

– Нет, конечно. Свободу.

– Какую?

– Да полную, Андрюша, полную! Я не посягаю на твою личную жизнь, и тебе не нужно посягать. И всё у нас будет отлично.

Руки потянулись ко лбу. Страшно захотелось спать. Теперь я начинаю осознавать всю тяжесть проблемы. Лира продолжила говорить, но разум оказался поглощен тяжелыми мыслями.

Значит, “Андрей Иванович” делал для Лиры прикрытие. Капризная девочка от очень важной особы мечтает получить иммунитет от лишних вопросов.

– Ты хоть понимаешь, Андрюш? Мне свобода нужна, ведь я как птица, нуждаюсь в полете! Ну не хочу жить в этом проклятом СССР, хочу ездить по Европе, окунуться в стихи Маяковского, сидя в “Ротонде”, желаю видеться с Нуреевым, мне нельзя здесь жить, я тут умираю, – она встала и зачем-то вознесла руки к потолку, затрясла ими. – У-ми-ра-ю! Отец не отпустит обратно, если не будет штампа в паспорте.

Я смотрел на неё как на безумную. Лира подползла к моему креслу, как довольная своей красотой девушка обвила вокруг. Уложив свою голову на плечо, гладя мою руку и играясь с пальцами, она зашептала ласково:

– Пойми же, Андрюша, кроме тебя у меня никого нет. Никто не поймет. Давай подарим друг другу свободу.

– Ну такое, – мне хотелось сбросить её с себя, как змею. Я почувствовал, как личные границы были нарушены. От неё нужно избавиться, сейчас же, но только без скандала. – Лира, отправляйся домой.

– Но ты не дал ответ.

– Нужно время.

– Сколько? – чувствовалось усиление хватки над моим телом.

– День, может два. Три, не больше.

Минутное молчание. Её хватка постепенно ослабла. Она налила себе в третий раз, сделала два глотка и противно всхлипнула.

– Хорошо, мой мальчик. Хочешь собраться с силами – так и будет. Суббота, шесть вечера, в ЦДЛ. И пусть твой Леонид заберет из дома.