Родная партия Глеб Ковзик

– Андрюша, а ты смотреть выступление Трампа не собираешься? – мать, озабоченно выглядывая из кухни, ожидала моего ответа. Телевизор голубым светил в её напряженное от трансляции лицо, и клубы пара из раскрытой посудомойки придавали происходящему чрезмерное напряжение. Как всегда, её донимала бытовая скука. Эту дыру она затыкала телевизором. – Что-то важное грядет.

– Да что грядет? Опять лопоухие политики на испуг брать будут.

Айфон с утра гудел. Я успел только почистить зубы, зарядить айкос и бросить в рюкзак ноут с парой книг по учебе.

– Куда же ты тогда?

– В универ. Куда ж ещё.

Мать в смущении приложила палец к губам:

– Послушай, ты только послушай! Господи, за что нам всё это? – её каждодневные политические причитания о том, как мир сошел с ума и скоро будет война, разбивали утреннее настроение вдребезги. Единственное спасение заключалось в бегстве.

– Лан, я в метро, пора на учебу…

– Ну подожди! Ну посмотри, что делается. Вдруг этот урод Трамп что-то важное скажет!

Вынужденно зову Алису включить телевизор в гостиной. Срочное сообщение, важное обращение к российскому народу и Москве, к мировому сообществу.

“О, так вот это ответочка за Гренландию? – первое, что пришло в голову. – Или за ту мифическую подлодку? Вот и дошутился, 2028 год становится последним”

Речь уже шла минуты три или четыре, и старик Трамп с лютым автозагаром и золотистой кукурузной шевелюрой, сидя за столом в Овальном кабинете, интенсивно говорил на камеру.

– Мы преодолеем все препятствия, которые встанут перед величайшим американским народом – величайшим из всех народов в истории. Я благодарен Америке за доверие, предоставленное мне тремя годами ранее. В своей речи после победы я обещал, что буду бороться. Буду защищать каждого американца, каждого гражданина великой Америки. Сам Господь Бог благословит нашу страну, он помогает мне в эту наитруднейшую минуту – и во время выборов, и во время побед над американскими врагами, и в момент гнусного покушения на мою жизнь.

– Мама, я пошел.

– Послушай до конца, вдруг что-то важное, – мать принесла мне зонт. – Держи, опять забыл.

Трамп по бумажке перечислял старые претензии, про которые я слышал не единожды: то Китаю, то России, то Дании и Мексике; указательным пальцем грозил за Украину, рисуя страшную перспективу всем обидчикам. Всё это звучало многократно и изо всех щелей последний год. Мне приходилось конкретно закукливаться, лишь бы не лезла в мою голову политота.

– Андрюша, ну что творится? Ты бы за город уехал, погостил где-нибудь подальше от столицы. Ладно с ним, с университетом! Может, уедешь в Сербию к сестре? – голос у мамы дрожал.

– Не выноси последние нервные клетки, пожалуйста.

Звонок от Аслана: он сегодня весь на спорте, просит прислать эссе, а ещё уговорить старосту, с которой у меня, по его словам, три года дружба в десны, проставить посещение в журнале. Товарищу пора прайс-лист выкатить за оказание срочных спасательных услуг.

Обувшись и одевшись, я тихо открыл дверь и скользнул в подъезд, вызвал лифт и побежал по Нагатинской. В ушах играл Rendez Vous, тёмной лирикой покрывавший московскую мостовую; листва шуршала под ногами, никто о ней не заботился, никому она оказалась не нужна; человеческие лица, и без того каждодневно невзрачные, сегодня выглядели особо напряженные и сморщившиеся. Многие прятали взгляд в асфальте, не то от ветра, не то от страха.

Что такое? Холоднее ведь не стало, ветер тот же, речи те же. Трамп – просто бизнесмен, его угрозы за последнее тупогодье я стоически принимаю в грудь. Ну пошумит, ну выторгует что-нибудь, и всё.

В метро розоволосая проверяющая, крепко усиленная двумя росгвардейцами с лицами твердой неприкаянности, остановила командирским жестом: она взглянула на проездной, на меня, потом на студак, и всё в какой-то известной только ей последовательности.

– Ве-ли-хов. Так. Андрей. Ага. Всё ясно, – женщина прищуром сравнивала лицо с фотографией. – А почему такие разные?

– Я хайер поменял.

– Чего ты поменял?

– Прическу.

– Вот по-русски и говори.

– Можно мои документы? – я разозлился. – На пары опаздываю.

Двое росгвардейцев черной горой повисли надо мной: “Успеешь ещё, пацан!”

– Ты разве новости не читал? – контролерша своим прищуром скоро сожмёт гримасу до состояния тире.

– Нет.

Она хотела что-то сказать, но вернула обратно уставшей рукой мои документы.

На эскалаторе у всех глаза в белые экраны. Я подглядел через плечо мужику – Трамп уже красный, как его галстук, и позади него какая-то карта с отметками.

“What time, does it matter?”, ритмично доносилось из эйрподсов. Черт, я свой доклад на почту преподу не отправил. Пока до универа не доберусь, нужно успеть ему скинуть, а то опять будет минуту распинывать.

Хлопок в плечо. Я тут же напрягаюсь, оборачиваюсь. Женщина с горящим белым взглядом, в осеннем балахоне и с перекошенным беретом на голове что-то тараторила.

– Чего? Чего тебе?

– Парень, война!

Недовольно закатил глаза. Ну сколько можно? В последнее время вас стало слишком много, криповых старух и просто бешеных. Она мне показывала куда-то вверх, а я всё равно не обращал, пожал плечами и убежал на перрон. Включил музыку громче, ещё резче пел мужской вокал: “It's just lies from the others”. Вагон подъехавшего состава оказался незаполненным. Прождав с минуту, поезд тронулся в направлении юга.

И тут же люди, словно получив сигнал пистолетом, ринулись к уезжающему составу. Кто-то даже бил в окно ладонями.

Я снял наушники.

– Он что, объявил нам войну? – сказал кто-то справа.

– Да нет же, это ультиматум… вроде.

– Нет, он объявил войну!

– Да прекратите уже, наконец. Хватит распространять панические слухи, – старуха в платке причитала на стоявшую парочку. – Ничего не случилось, вы только разводите панику.

– Женщина, он объявил ультиматом сроком в один час, вы разве не читали ещё?

– Фи, и не буду. Достали с этим Трампом.

Я снова сунул бананы в уши. I wanna wanna wanna wanna wanna wanna wanna wanna see the light. Фигуры передо мной метались, нарушали мое спокойствие. Звонок в Телеге прерывает песню:

– Андрей, ты где? – это была Ника, староста из универа.

– В метро еду.

– Читал новости?

– И ты туда же. Ну что-то слышал. Да обычное дело. Трамп торгуется, это очередная политика…

– Да ничего он не торгуется, Андрей, он объявил нам войну!

– Кому? Группе сто восемнадцать? За что?

– За потопленную подлодку.

– Хорош душить, Ника, уже дома запугали, – сказал я раздраженно. – Это очередной хайп, а вы ведётесь.

– Не веришь, так прочти его речь.

– Да изи, успокойся только.

Разговор прервался. Поезд двигался всё медленнее, люди не поднимали взгляд с экранов, и только две бабки с котомками выглядели полностью растерянными и озлобленными на остальных.

Вагон тряхнуло. Полная остановка в тоннеле. Блеск мерцающих огней с потолка. Я смотрел на бегающих из стороны в сторону пассажиров, смотрел и думал – либо пранк вышел из-под контроля, либо мир сошел с ума и правда подошел к концу, либо мне нужно бежать к психиатру за консультацией…

Больше всего ненавижу быть в таком тильте. Вот это идиотское положение, что и раздражен, и зол, и не способен на контроль над ситуацией. Всё, хватит. Хватит тильтовать. Раз, два, три, четыре. Четыре, три, два, один. Входим в ситуацию с головой.

– Парень, у тебя работает сеть? – спросил одноглазый мужчина в хаки. Короткая стрижка, растрескавшееся под южным ветром лицо, шрамы – всё выдавало в нём ветерана. Мне стало не по себе, но я ответил:

– Ага, раздать?

– Да, пожалуйста, – на миг показалось, что у мужчины дрогнул голос. У него сильно дергались пальцы.

– Всё будет в порядке, – сказал я, пытаясь ободрить его. – Сейчас во всем разберемся.

– Ага. Только вернулся оттуда, а она за мной, сволочь проклятая, сюда пришла.

– Кто пришла?

В Телеге посыпались сообщения: от мамы, от Ники, от друзей, в чате группы ругались и эмоционировали. Я полез в новостные каналы, чтобы понять, насколько всё серьезно.

“Трамп объявил о нанесении ответного удара”

“Срочно: Трамп готовит ядерные ракеты”

“Россия готова к любым действиям президента США”

“Генерал Кротопоров: Ответить на ультиматум может только армия”

Открываю статью с первым заголовком: “Президент Трамп в обращении к своим гражданам объявил, что в течение часа по России будет нанесен удар стратегическими военными силами США. “Пусть услышит каждый человек мира – этот день станет историческим”, – заявил Трамп в выступлении. – “Нет, нет такого препятствия, которого не превзошла бы наша великая Америка. Если Москва считает, что ей дозволено топить наш блестящий американский подводный флот, то последствия, я заверяю вас, для неё окажутся катастрофическими. У Москвы, официальных властей России есть один час для того, чтобы ответить на мой жесткий ультиматум. Мы будем защищать Америку, её священные границы и драгоценные жизни граждан. О, Господи, благослови нас и дела наши”. Корреспонденты различных новостных агентств наблюдают панику в столицах Америки и Европы. На текущее время, 07:24, Москва не сделала никаких официальных заявлений, пресс-секретари российского правительства не отвечают на телефонные звонки. Сообщение будет обновляться”

– Неужели всё? – девушка передо мной крутила наушники на палец, моток за мотком скручивала белый шнурок. Потом она сквозь всхлипывание просмеялась. – Зато ипотеку брать не придется.