Мишка всё ещё спал, мирно посапывая. Как он умудрялся не замечать этого потопа, для меня оставалось загадкой.

– Мишка! Вставай, чёрт тебя дери! Тонем!

Он что-то невнятно пробурчал.

– Да чтоб тебя! – рявкнул я и с силой пнул его палатку.

Мишка вылетел наружу, сонный и злой.

– Ты чего орёшь?! – прохрипел он, щурясь от фонаря.

– Мы тонем, идиот! – крикнул я ему прямо в лицо. – Оглянись вокруг!

Мишка огляделся и тут же протрезвел. Вода превращала наш уютный островок в ловушку.

– Какого хера?! Откуда столько воды взялось?

– Откуда… Откуда… Откуда я знаю?! – огрызнулся я. – Наверное, где-то выше по течению ливень прошёл. Да какая разница?! Надо валить отсюда, пока нас не смыло к чёртовой матери!

Вода прибывала с пугающей скоростью, а течение становилось всё сильнее. Мы оба понимали, что медлить нельзя.

– Сначала рюкзаки вытащим, – скомандовал я, пытаясь перекричать шум воды. – Потом за палатками вернёмся.

– Давай, Миха, нет времени церемониться! Хватай, что можешь, и погнали!

Мы наспех побросали в рюкзаки вещи. К удивлению, мы действовали хладнокровно и слаженно, как будто годами тренировались для подобной ситуации.

С трудом взвалив на себя отяжелевшие рюкзаки, мы двинулись к берегу. Вода уже доходила до колен, а течение становилось всё сильнее, норовя сбить нас с ног.

– Быстрее, – крикнул я, с трудом удерживая равновесие. Рюкзак тянул назад.

– Держись за кусты, – крикнул Мишка, хватаясь за торчащие из воды ветки. – И не паникуй! Шаг за шагом, понял?

– Осторожно! – схватил меня за рюкзак Мишка, когда я поскользнулся на камне. – Держись за меня!

Выбравшись на берег, с облегчением сбросив рюкзаки, мы рухнули на землю, тяжело дыша. Лёгкие горели, а мышцы сводило судорогой.

– Да уж… – выдохнул я. – Я думал, не дойдём…

– Дошли же, – Мишка вытер мокрое лицо трясущейся рукой. – Но расслабляться рано. Надо за палатками возвращаться.

– Ты… ты спятил?! – зубы выбивали дробь. – Какие палатки?! Всё кончено.

Он сосредоточенно смотрел на реку, его лицо, освещённое луной, казалось каменной маской.

– Мы вернёмся за ними, – отрывисто бросил он.

– Но зачем?! Они уже никуда не годятся! Мы чудом выбрались! – я показал на свои дрожащие руки.

– Нельзя сдаваться, – резко перебил Мишка, с силой ударив кулаком по земле, оставив в ней отпечаток от костяшек. – Дело не в палатках, – отрывисто бросил он. – Это… это вопрос принципа. Я не позволю этой ссаной речке испортить поход. Считай это проверкой. – Он резко повернулся ко мне. – Поход продолжается. Ты со мной? – в его глазах горел безумный огонь.

– А если… если нас течение снесёт?

– Тогда снесёт, – ответил Мишка, глядя мне прямо в глаза.

Я сглотнул, чувствуя, как усталость отступает перед нарастающим волнением. Впереди нас ждало ещё одно погружение в ледяную воду.

Только несколько колышков, прижатых камнями, не давали палаткам уплыть в темноту ночи. Мы действовали быстро и чётко, понимая, что счёт идёт на секунды.

Мышцы, сведенные судорогой от холода, кричали от боли и напряжения. Ноги путались в водорослях, подкашивались на неровном, илистом дне. Казалось, что река – живая, злая сущность, которая наслаждается нашей беспомощностью, играет с нами, прежде чем поглотить.

– Мишка, давай, ну что ты там копаешься? – крикнул я, выбравшись на берег, волоча палатку.

– Да я тут застрял! – отозвался Мишка. – Оттяжка за кусты зацепилась!

Не раздумывая, я прыгнул обратно в ледяную воду.

Ткань палатки, словно гигантский осьминог, облепила Мишку. Он хрипел, захлёбываясь и отчаянно дёргался, пытаясь освободиться. «Нож! Где нож?!» Пальцы, онемевшие от холода, нащупали в кармане складной нож. Замок заело. «Давай же, сволочь!» Порвав ткань на штанах, я добрался до ножа. Рванулся к Мишке, разрезая путы из ткани. Один рывок, второй… Освободил!