Когда он исчез, оставив ее дрожать на смятых простынях, в ушах Лии все еще звучало это слово: «Ключ». И перед глазами стояла картина разрушенного мира. Тьма вокруг нее больше не была безмолвной. У нее появился голос, жестокий и властный. И этот голос назвал ее имя, ее предназначение.

Ужас не отступил. Наоборот, он стал глубже, обрел новые, пугающие грани. Но вместе с ним, где-то на самом дне ее истерзанной души, зародился крошечный, едва заметный росток – не надежды, нет. Скорее, отчаянного, болезненного любопытства. Что значит быть Ключом? И что это за мир, чье ледяное дыхание она только что ощутила?

Вопросов стало еще больше, и каждый из них был страшнее предыдущего. Но теперь у нее была хотя бы одна ниточка, одно слово, вырванное из безмолвной тьмы.

Глава 5: Нити Поиска

Слово «Ключ» стало для Лии одновременно и якорем, и молотом, бьющим по вискам. Оно не давало ей окончательно утонуть в пучине отчаяния, но и лишало последних остатков покоя. Видение разрушенного мира, красного неба и пепельной земли преследовало ее, вспыхивая перед глазами в самые неподходящие моменты – за обедом, который она так и не могла проглотить, во время коротких, тревожных провалов в сон, даже когда она пыталась сосредоточиться на музейных описях.

Страх никуда не делся. Он жил в ней, как ледяной паразит, но теперь к нему примешалась лихорадочная, почти безумная жажда знаний. Если она – Ключ, то к чему? И кто тот, кто приходит к ней ночами, кто говорит с ней голосом самой тьмы?

Ее дни превратились в сплошной поиск. На работе, едва Агнесса Марковна скрывалась в своем кабинете, Лия бросалась к компьютеру, погружаясь в глубины интернета. Она вбивала в поисковик странные комбинации слов: «ключ к иному миру», «демонические ритуалы», «стражи врат», «энергетические проводники». Результаты были либо откровенно бредовыми – сайты городских сумасшедших, эзотерические форумы с мутными пророчествами, – либо слишком общими, не дающими никаких зацепок. Она часами просиживала в пыльных архивах музея, перелистывая старинные фолианты по местному фольклору, мифологии, забытым культам. Находила упоминания о «небесных вратах», которые якобы когда-то находились в окрестностях их города, о «темных сущностях», проникавших в мир людей, о «хранителях», обладавших особыми метками. Однажды она наткнулась на описание ритуала, где «избранный» с «печатью на теле» служил «мостом между мирами». У нее перехватило дыхание. Но это были лишь обрывки, туманные намеки, не складывающиеся в единую картину.

Ночи продолжались с неотвратимой жестокостью. Кайран приходил, и его ритуал оставался неизменным в своей холодной, отстраненной целеустремленности. Но Лия изменилась. Теперь, перенося боль и унижение, она отчаянно пыталась наблюдать. За его движениями, за модуляциями его нечеловеческого голоса, когда он произносил это единственное слово «Ключ». Она искала в нем хоть какой-то намек, хоть крупицу информации. Иногда ей казалось, что он замечает эту перемену в ней, эту отчаянную сосредоточенность в ее взгляде. Но его лицо – если то, что скрывалось в тени, можно было назвать лицом – оставалось непроницаемым. А ее тело… оно все так же предательски отзывалось на его прикосновения, на его энергию, и это знание жгло ее стыдом, смешиваясь с ледяным ужасом и этой новой, болезненной одержимостью поиском.

От недосыпания и постоянного напряжения Лия осунулась, под глазами залегли темные тени. Сара звонила, писала сообщения, полные тревоги и обиды, но Лия не отвечала. Она не могла. Что она могла сказать? Мир сузился до ее поисков и ночных визитов Кайрана.