Мари была приятным и добрым человеком, от которого излучался свет. Даже в книгах по истории её описывали как великую мать страны. Хрупкая, как цветок, женщина сорока лет с густыми тёмными волосами и родинкой у губы, что так естественно украшала её лицо. Эти родинки когда-то были модными, и многие дамы их рисовали, но Мари не нужно было рисовать её красоту – она была дана ей с рождения.

– Я лишь хотела сказать, что ты можешь не переживать. Здесь тебе никто не причинит вреда. Ты можешь обратиться ко мне по любому поводу – я постараюсь помочь, как смогу, – мягко сказала Мари, присев на край кровати и положив руку Нэлли на плечо.

Нэлли чувствовала растерянность, но в императрице было что-то успокаивающее. Возможно, девушка просто устала от всего, что происходило, а может, почувствовала некую поддержку в этом странном и непонятном для неё положении. Мари ещё немного поболтала с девушкой, а затем попрощалась и ушла, оставив Нэлли одну.

Она пыталась успокоить свои бурные мысли и прийти в себя. Может, это всё – просто сон? Всё казалось слишком нереальным, слишком далёким от её обычной жизни. Но, как бы ни было тяжело понять происходящее, она решила постараться заснуть, ведь это был, наверное, лучший способ забыться. Может быть, завтра всё окажется лишь сном, и она проснется в своём привычном мире.

«Черт, это был не сон!».

Проснувшись, Нэлли поняла, что всё это – не чья-то глупая шутка и не игра её воображения. Она действительно находилась во дворце императора – того самого, о котором когда-то читала в учебниках по истории. И прошлое стало её настоящим.

Нэлли надела свой голубой сарафан, вышла на улицу и с удивлением заметила, как бесчисленное количество рабочих замерли на месте, увидев её.

– Нэлли, почему вы не переоделись? Я же вчера передал вам одежду через служанок, – раздался за её спиной знакомый голос. Это был Лука – тот самый скромный и интеллигентный мужчина.

– Лука! Как я рада вас видеть! Извините, но можно мне остаться в своём сарафане? Мне пока не хочется с ним расставаться… – грустный голос девушки ясно дал понять, что сейчас не лучшее время донимать её такими мелочами.

– Как вы себя чувствуете сегодня? Мы уже начали поиски вашей семьи. Пока можете отдыхать у себя, – ответил Лука.

– Может, я могу быть полезной? Вы ведь спасли меня, а я много чего умею делать, правда!

– Я спрошу у императора… Пока не могу дать вам точный ответ…

– Можешь помочь служанкам постирать вещи – от тебя там будет куда больше пользы, – внезапно раздался за её спиной строгий голос. Это был старший сын императора – Рэм.

– А что? А я могу! – с азартом откликнулась Нэлли, не собираясь отступать.

– Но, господин, она же… наша гостья! – попытался уладить ситуацию Лука.

– И что с того? С чего ей делать поблажки, если она сама просит работы? Не умеет – пусть сидит в своей комнате и ждёт, пока мы не отправим её домой.

– А я умею! Всё умею! Где находится прачечная? Я вмиг всё перестираю! – в голосе девушки звучало упрямство и вызов.

«Ну нельзя же так, господин… Мадам, вы куда? Ох, меня ждут проблемы…» – с тяжёлым вздохом подумал Лука, наблюдая, как Нэлли и Рэм, разгорячённые спором, разошлись в разные стороны, топая от злости.

Иногда упрямство играло с Нэлли злую шутку – проигрывать она не любила и уж точно не собиралась сдаваться сейчас. Тем более, стирать ведь каждый дурак умеет!

Обходя дворец в поисках прачечной, она снова ловила на себе любопытные взгляды, но теперь это её совсем не смущало – внутри кипела злость. Ей было безразлично, насколько странной она казалась местным. В современном мире, откуда она пришла, люди давно привыкли к разнообразию внешности, вероисповеданий и культур. Но в этом веке всё было иначе: любой, кто выглядел не так, как остальные, вызывал подозрение и настороженность. Для них Нэлли была словно диковинка, как обезьянка в зоопарке – и её это раздражало ещё больше.