Аналогично проходил процесс о признании лица свободным от рождения (vindicatio in ingenuitatem). В этих процессах отчетливо проявилась favor libertatis (благосклонность к свободе), т.е. стремление признать данное лицо свободным и защищать его. Особенно сильно эта благосклонность проявлялась при освобождении раба, особенно же тогда, когда из-за неэффективности его труда это явление стало распространенным. Указанный процесс проходил как legis actio; sacramentum составлял L ассов. «В пользу свободы вопиет всякое право; но всему есть мера» («In favorem libertatis omnia jura clamant; sed est modus in rebus»).

Раб получал свободу и неполные права римского гражданства в результате освобождения в качестве вознаграждения от государства, по давности и особым юридическим актом освобождения (manumissio): «Manumittere idem est quod extra manum vel potestatem ponere» («Отпускать на волю есть то же самое, что выпускать на волю или из власти»)[90]. «Ei, qui in causa mancipii sunt, quia servorum loco habentur, vindicta, censu, testamento manumissi sui juris fiunt» (Gajus). В чрезвычайных обстоятельствах римляне выкупали рабов у их хозяев: это произошло после трагического поражения при Каннах (216 г. до н. э.) и в 30-х гг. I в. (войны Октавиана с Секстом Помпеем), когда матросами становились «20 000 отпущенных на волю рабов» (Suet. Div. Aug. 3.1). Следствием освобождения было новое положение лиц: servus libern(in)us (вольноотпущенник), dominus patronus. Их отношения регламентирует jus patronatus. «Libertini sunt, qui ex justa servitute manumissi sunt» («Вольноотпущенники – это те, кто отпущен на свободу из законного рабства»).

Освобождение (manumissio) было выгодно бывшему хозяину раба, поскольку отныне он мог более эффективно использовать труд ныне свободного, но нравственно обязанного вольноотпущенника[91]. В римском праве были выработаны правила и критерии для отпуска рабов на волю; они касались обеих сторон и третьих лиц-участников: «Apud legatum proconsulis nemo manumittere potest, quia non habet jurisdictionem talem» (Marcianus). «Filius familias jussu patris manumittere potest, matris non potest» (Paulus). Впрочем, в условиях неразберихи при смене властей всякого рода проходимцы могли освобождать чужих рабов, не спрашивая чьего бы то ни было разрешения: «...Его спутники, не довольствуясь угощениями, которые повсюду устраивал для них народ, забавлялись тем, что отпускали на волю чужих рабов, а тех, кто вмешивался, били, колотили, нередко ранили, а то и убивали» (Suet. Vitell. 10.2). Когда господин хотел освободить своего раба на волю, то устраивался мнимый процесс о свободе раба. Кто-либо, как это требовалось судопроизводством, являлся в качестве защитника свободы и вчинял иск, против которого господин не возражал, и магистрат объявлял раба свободным. По цивильному праву римское гражданство получали только те бывшие рабы, кто освобождался manumissione vindicta; этот процесс был похож на процедуру in jure cessio[92].

Раб, выкупленный за свои или за деньги третьих лиц, назывался redemptus suis nummis; он мог претендовать на manumissio, но обязан был уплатить vicesima manumissionum, т.е. 5%-ный налог от стоимости своего выкупа. При manumissio его платил раб, выкупавший себя сам, в иных случаях – его господин. «[Olim] manumissi omnia bona ad patronum pertinebant» (Aulus Gellius). «Lex duodecim tabularum ad hereditatem liberti vocabat patronum, si intestatus mortuus esset libertus, nullo suo herede relicto» (Institutiones Justiniani). Lex Aelia-Sentia (4 г. н. э.) запрещал господину моложе 20 лет отпускать на свободу раба младше 30 лет без весомого основания (иначе такие лица становились latini Juniani), а также запрещал господам отпускать рабов in fraudem creditorum.