Творчество пяти выдающихся юристов Рима стало постепенно получать признание не только в сборниках права их последователей, но и на практике. Начало этому было положено конституциями Константина 321 г., которые придали мнениям Папиниана силу закона в судах, а также 322 г. (то же отнесено было и к Павлу). Феодосий II и Валентиниан II своими законами от 426 г. о цитировании распространили эти привилегии на всех пятерых юристов: Гая, Павла, Ульпиана, Модестина и Папиниана.

Этот закон был необычайно важным, поскольку обязывал судью учитывать не только согласное мнение всех их, но и мнение большинства из них; при равенстве голосов решающим оказывалось мнение Папиниана. Закон вновь подтвердил действительность распространенных тогда «Сентенций» Павла; тем самым им было отдано предпочтение перед другими сочинениями по праву. Это, в свою очередь, открывало путь для формальной кодификации права, которая должна была устранить в нем все противоречия и сомнения. Кризис и упадок юриспруденции наступили в IV–V вв. Знатоки права в то время занимались составлением сборников права и компиляций.

Становление и развитие римского права трудно представимо без той огромной роли, которую выпало сыграть преторам. Маркиан так отметил их роль и значение для развития права: «Jus honorarium viva vox est juris civilis» (D. I. 1.8). В Древнем Риме должностное лицо, сведущее в законах, – assessor (заседатель) – назначалось в помощь преторам, пропреторам, проконсулам, начальникам провинций, позднее – префектам для отправления разнообразных судебных функций. В императорский период они (под разными названиями) состояли при императорах как бы в качестве юрисконсультов, помогая им советами и давая заключения по сложным судебным делам. За пять веков своей обширной практической и нормотворческой деятельности преторам удалось превратить дотоле замкнутое и консервативное право небольшой общины на берегах Тибра во всемирную правовую систему, нормы права которой эффективно регулировали весь комплекс межличностных и вещно-личных отношений на огромных пространствах Римской средиземноморской державы.

После введения по закону Эбуция (2-я половина II в. до н. э.) формулярного судопроизводства преторы (так же, как и другие судебные магистраты) получили возможность вводить в свой постоянный эдикт новые виды исков и защищать судебными средствами новые материально-правовые притязания, не предусмотренные существующими законами, «дополняя» тем самым цивильное право.

Эдикт городского претора опубликовывался перед вступлением его в должность. Он содержал своеобразную программу деятельности претора на весь год его служебных полномочий. Основу нового эдикта с точки зрения содержавшихся в нем норм составляло все лучшее, перенятое им у его предшественника. Помимо этого, каждый новый претор имел право добавить в этот текст свои положения. В исключительных случаях при возникновении неожиданных и настоятельных поводов претор дополнял свой эдикт в течение своего срока. Закон Корнелия (66 г. до н. э.) обязывал претора издавать свой эдикт в самом начале своей претуры и не изменять в течение года однажды изданного эдикта.

В преторском эдикте содержались нормы процессуального и связанного с ним материального права, что делало эдикт уникальным правовым актом прямого действия. В нем претор провозглашал, с помощью каких процессуальных средств он будет защищать нарушенные (материальные) права: кому и при каких обстоятельствах он даст возможность подать иск или откажет в этом (actionem dabo negabo), как будет защищать права ответчика (exceptiones, stipulationes pratoriae, restitutio in integrum, actiones propositae (вывешенные)).