– Ты что здесь…
Он не дал ей договорить, схватив ее за руку. К ним подбежал тот самый охранник, секунду назад вышедший из-за раздаточного стола.
– Спасибо, Александр Сергеевич, – быстро проговорил охранник, ровным голосом: он даже не запыхался, после того, как за пару секунд пробежал пятнадцать метров до дверей столовки.
– Всегда пожалуйста, – ответил Малыш, с презрением глядя на Маргариту.
– Так ты с ними? – спросила она, пораженная будто ударом молнии.
– Я всегда с ними, – ответил он, нимало не смущаясь.
Она хотела еще что-то сказать, но ей не дали этого сделать, ударив шокером…
Ее привели в чувство, плеснув холодной водой в лицо. Она сидела на стуле перед тем человеком, к которому сама хотела прийти после завтрака.
– Маргарита Павловна Кондрашкина, как я понимаю? – задал первый вопрос следователь. Было ему сорок с небольшим, и выглядел он так, будто всю ночь боролся с преступностью, которая оставила на нем свои отметины. Несмотря на хорошо подогнанный дорогой костюм, его лицо ему с утра так и не «подогнали». Маргарита чуть не засмеялась, когда в голове крутнулось это сравнение.
– Да, я Кондрашкина, – ответила она спокойно.
– Подтверждаете ли вы, что вчера разговаривали с этим человеком? – следователь показал куда-то ей за спину. Маргарита оглянулась: позади, чуть левее сбоку сидел Малыш.
– Я и сегодня успела поговорить с этой сволочью.
– Да или нет? – повторил следователь.
– Да, подтверждаю, – ответила Маргарита, отворачиваясь от этой наглой морды.
– Подтверждаете ли вы также, что вчера разговаривали вот с этой женщиной? – следователь снова показал пальцем за спину Кондрашкиной, только чуть правее того места, где сидел Малыш. Маргарита вновь оглянулась и увидела… Валентину.
– Что? – не выдержала Маргарита, поворачиваясь на стуле, отчего тот жалобно под ней скрипнул ножками по полу. Она видела ухмылявшуюся рожу медсестры, которая молча сидела на таком же стуле, на каком сидел Малыш.
– Повторяю вопрос… – начал, было, следователь.
– Подтверждаю, – не дала ему договорить Маргарита.
– Прекрасно. Распишитесь здесь и здесь, – с этими словами он пододвинул к ней какую-то бумажку. Буквы расплывались перед глазами: Маргарита не видела ни одной строчки – всё превратилось в сплошное синее пятно. Кондрашкиной стало плохо и ее вырвало желчью прямо на пол.
– Дайте ей воды! – приказал он кому-то.
Тут же перед ней на столе возник стакан воды. Она потянулась к нему и, обхватив холодное стекло острых граней пятистороннего стакана, с жадностью выпила воду, поперхнувшись на втором глотке.
Маргарита закашлялась, но ей дали время, чтобы она успокоилась.
– Продолжим, – сказал следователь ровным тоном. – То, что вы сказали, может иметь серьезные последствия как для вас, так и для тех, о ком мы будем с вами говорить в дальнейшем. Вы меня понимаете?
– Понимаю, – ответила Маргарита.
– А теперь, прошу вас, подпишите ваше признание, – он вновь пододвинул к ней лист бумаги, где уже строчки не сливались в одно пятно, а были видны четко и ясно.