– Я думал об этом недавно. Но кто же знал тогда, что они окажутся такими бесполезными?

– Ты сам знал. Тогда к тебе мог подойти кто угодно, озвучить тебе твои же идеи и ты рад был бы пойти за ним.

– Ты говоришь так, будто я какая-то собачка.

– Ты не собачка, но в тебе есть доля детской доверчивости и постоянного ожидания, что кто-то удивит тебя и окажется лучше, чем кажется.

– Но ведь совсем без веры в людей нельзя?

– Ты вроде сам говорил, что вера для тебя понятие сомнительное.

– Ты слушала? – Я правда удивлён, обычно Джейн не интересуется моей работой и уж тем более интервью на местном радио.

– Да. Тебя это удивляет?

– И? Что думаешь?

– Думаю, ты любишь своё дело и защищаешь его. Этого точно нет у твоих партнёров.

– Спасибо, но вряд ли бы ты сказала иначе. Или хорошее, или ничего. Я точно не знаю, зачем именно давал это интервью. Решил, что так нужно.

– В этом и секрет всех правильных решений.

– Давай обсудим дом.

– Уверена, тебе нужно поехать туда и всё увидеть. Теперь он твой и ты можешь делать что захочешь, никто тебя не осудит. Да, тебе придётся принять самостоятельное решение, и уверена, ты не ошибёшься.

– А тебе неинтересно взглянуть?

– Для меня это не то же самое, что для тебя. Плюс я не хочу влиять на твоё решение.

– Ты делаешь это прямо сейчас.

– Сейчас я хочу, чтобы ты попробовал. И вообще, что за странная идея везде таскаться вместе. Моё мнение только запутает тебя.

– Просто не хочешь смотреть на рухлядь.

– Это тоже.

– Не всё в моём детстве было ужасно. Что бы сказала тётя, если бы я его снёс или продал?

– Хорошее никуда не денется. А тёти больше нет. Сейчас дом занимает в твоей памяти слишком много незаслуженного места. Ты повзрослел, и теперь это просто вещь, с которой волен делать что хочешь. В конце концов, да, ты всегда можешь продать его.

– Ты права.

– Помнишь Татьяну? Вы никогда не виделись, но она помогала с твоим домом в Блумендале. Уверена, ей было бы интересно помочь и тут. Кажется, она неплохо справилась?

– Да. Ещё я думал, что это наш дом, а не только мой.

– Ты всё ещё обижаешься?

– Нет. Я понял, что ты своего рода вампир и не можешь без этого.

– Интересно. – Джейн делает искусственно доброе заинтересованное лицо, поднимает брови и слегка наклоняет голову.

– Да, ты же сама говорила, что питаешься любой энергией. – Уголки моих губ подёргиваются, я подшучиваю над ней, но Джейн воспринимает это всерьёз.

– Так и есть, в этом моя стратегия выживания. Иначе не могу, – защищается Джейн.

– Как и вампиры. Они просто питаются чужой кровью.

– И в чём же сейчас мой вампиризм? – Джейн очень интересуется этой темой, она даже немного выпрямляется и разворачивается в мою сторону. Ей нравятся мои попытки выдумывать психологические теории, и сейчас она видит во мне соперника.

– Ты знаешь, что я люблю порядок во всём. Не порядок, а скорее определённость. Некоторые социальные установки, какими бы дурацкими они ни казались, лично мне помогают добиться этой определённости. Подразделить явления в жизни, сгруппировать.

– О каких именно установках ты говоришь?

– Ты прекрасно понимаешь о каких. Речь не о том. Так вот, ты в данном случае питаешься энергетикой этой неопределённости, чувствуешь слабость. Но…

– Ренс, что за глупость?

– Не перебивай, выслушай. Так вот. Но теперь я эту энергию не испускаю, так как уже привык и меня больше не будоражит, как раньше, понимаешь?

– Прекрасно. Может, и не было там ничего будоражащего? Я же, кажется, тебе объясняла, в чём дело? – Джейн явно не хочет обсуждать давно решённые, по её мнению, вопросы.

– Неубедительно.

– Почему нужно всё время тебя убеждать? Есть вещи, которые просто происходят, нравится тебе это или нет. Это одна из них.