И я стал править в своем маленьком королевстве, безраздельно владея временем взрослых, благо старшая сестра почти не требовала внимания. Это время наполнено было осознанием того, что я могу делать «что хочу», без родительского окорота, без наставлений отца.
Иногда я «зарывался», бессовестно манипулируя бабушкой. Я отрывал ее от домашних дел, требуя немедленно поиграть со мной или почитать мне. И бабушка после недолгих уговоров соглашалась, что утверждало меня в уверенности моей власти над ней.
Не помню, сколько дней я прогулял в детском саду и в начальной школе благодаря стандартной махинации с нагреванием градусника. И всегда срабатывало! У бабушки не возникало и тени сомнения в том, что я действительно болен, даже если я, напившись чаю с малиной, через какое-то время начинал канючить, что мне намного лучше и свежий воздух окончательно исцелил бы меня. И через несколько минут я уже несся покорять подворотни, в отличие от моих менее счастливых одноклассников, вынужденных корпеть за партой.
Порой я переступал и эту грань, требуя совсем уж невозможного. Где-то в гостях у приятеля поиграв в «Монополию», я непременно захотел стать единоличным владельцем этой настольной игры и весь день выносил бабушке мозг, внушая необходимость приобретения этой расчудесной новомодной и абсолютно дефицитной хреновины. Под вечер бабушка куда-то засобиралась и ушла. Я не знаю, где она была и каким чудом ей удалось раздобыть для меня «Монополию», но вернулась она с заветной коробкой, где сладко постукивали новенькие фишки и карточки. Я был счастлив и пристыжен одновременно, потому что даже детским умом я понимал, что бабушка совершила для меня настоящее чудо. Без причины, без торга, без обещаний, без повода. Этот урок был мной усвоен на всю жизнь: если хочешь сделать что-то приятное близкому человеку, делай просто так, не жди благодарностей и преференций.
Была и обратная сторона моей «свободы и независимости», как ни странно, замешанная на той же неимоверной любви и стремлении уберечь любимого внука от всех напастей. Бабушка имела весьма своеобразное представление о том, как одевать ребенка, и с этого пути ее было не свернуть. Все мои доводы оказывались бесполезными, когда речь заходила об уроке физкультуры в условиях, приближенных к боевым, а именно – на лыжах.