7. 2.

Дэллия.

Сижу за грубо сколоченным столом в углу шумного зала, сплетя пальцы и положив их на стол.

«Оловянная кружка» – старая таверна на перекрёстке трёх дорог у въезда в столицу. Местные ценят её за большие порции незатейливой, но свежей еды и вкусное пиво. Проезжие заглядывают из-за удобного расположения и наполняемости. Раз есть люди, значит, тут безопасно и сносно.

Передо мной на столе пузатый коричневый чайничек чая с душицей и чабрецом и оловянная кружка. Рядом на тарелке остывший капустный пирог. В горло кусок не лезет, но я должна была что-то заказать, чтобы посидеть и спокойно подумать.

Просчитать варианты и выбрать лучший для себя и детей.

Скверно, что всё случилось так внезапно. Ничего подобного я не ожидала и подготовиться не успела. Беда не спрашивает, когда ей прийти. Пора бы уже к этому привыкнуть.

Я успела покормить детей в карете, пока мы ехали сюда. А здесь меня любезно пустили в комнату для слуг, где я перепеленала детей в сухое и чистое. Теперь Тарвен и Офелия мирно спят в корзинке, несмотря на окружающий шум, а мне под него даже лучше думается.

Слабый свет факелов, прикрепленных к стенам, отбрасывает мягкие тени, создавая уютный полумрак. Древесные балки сводчатого потолка местами обтянуты паутиной и кажутся чуть ниже, чем они есть на самом деле.

Пол покрыт грубыми досками, местами заляпанными липкими пятнами. Пахнет жареным луком, пряными травами, свежим хлебом, потом и кислым пивом.

За барной стойкой стоит крепко сбитый хозяин, его лицо обрамляет густая седая борода. Он с видимым удовольствием наполняет кружки пивом, басовито переговариваясь с посетителями.

Днём здесь предельно безопасно. Публика самая разношёрстная. Кучка крестьян в углу гремят деревянными ложками, черпая кашу, четверо рыцарей за центральным столом со смехом чокаются оловянными кружками, расплескивая пиво, а за длинным столом вдоль стены трапезничает стайка притихших гимназисток в сопровождении наставницы.

Порядком набравшийся странствующий бард время от времени поднимает свою лютню и начинает петь. Его голос, хотя и не идеален, привлекает внимание, и даже самые шумные посетители замолкают, чтобы послушать.

Только один гость вызывает во мне смутную тревогу. Мужчина в чёрном дорожном плаще сидит в дальнем углу, скрестив перед собой руки и уронив голову на грудь. Я не видела, когда он вошёл. Может, не заметила? А может, он уже давно здесь?

Из-под капюшона выбиваются длинные угольно-тёмные волосы. На первый взгляд кажется, будто бы он спит, но что-то мне подсказывает, что это вовсе не так. Задумчиво всматриваюсь в тень под его лицом и мне почему-то кажется, что и он за мной наблюдает.

Кто он? Не похож ни на странника, ни на воина, ни на торговца или крестьянина.

Что, если он здесь не просто так? Что, если это человек Ксандара? И он здесь по мою душу? Вдруг, Ксандар что-то задумал? Накручиваю себя всё сильнее. Протягиваю руку и перехватываю влажными пальцами ручку корзинки. В животе всё скручивается в тревожный узел.

Вдруг наш незримый контакт прерывается и нас разделяет чья-то тень. Вздрагиваю и поднимаю глаза.

– Миледи, вот, пожалуйста! – пухленькая подавальщица в сером переднике кладёт передо мной лист пергамента, серое перо и ставит баночку с чернилами.

– Спасибо вам! – благодарю её рассеянно, а когда она отходит в сторону, странного мужчины уже нет. Верчу головой во все стороны, но не нахожу его.

Проклятье!

Чёрт с ним. Может, я зря себя накрутила. Пора заняться своими делами

Это место я выбрала по нескольким причинам.

Отсюда три дороги ведут в разные стороны, и отследить, куда именно я направилась, будет не так-то просто, это раз.