– Ладно, поехали дальше, – не дождавшись ответа, делаю плавный жест рукой, как бы вовлекая её в события той давней планёрки. – В кабинете директора лагеря уже все собрались, видимо, пришли пораньше, чтобы обсудить происшествие в первом отряде. Что было рассказано директору этой девицей, одному богу ныне известно. И, скорее всего, у них для меня было уже готовое решение.

Внутри что-то подсказывало, что сейчас на мне будут отрываться все присутствующие на планёрке. Впереди маячил звонкий пендель. И я пошла ва-банк.

– Вы знаете, что происходит в первом отряде?

– Знаем, знаем, наслышаны о твоём недостойном поведении. Несчастная девочка так плакала, так плакала, у неё столько синяков…

Интуиция меня не подвела. Сие не было для меня неожиданностью, но, чтобы такое сочинить, надо быть хорошим фантастом. Надо же, как она умело и изящно сманипулировала взрослыми людьми. Сплела такую паутину лжи, что эти, прости господи, педагоги как мухи попались в её ловушку. Да уж, мне ещё не приходилось сталкиваться с настолько коварными интриганками.

– А вы спросили, откуда у неё синяки? А я вам скажу откуда. С кукурузных полей. Когда, падая без порток, улепётывала от меня.

Пионервожатые раскрыли рты.

– Да-да. Именно когда вы пили чай, ваши дети занимались любовью в зарослях. Вы что их родителям скажете? Откуда у них дети через девять месяцев? Вы им про меня будете рассказывать?

Я поведала им о поведении маленького засранца в своём отряде, которого «крышевала» его сестра, позволяя ему безнаказанно себя вести. Да-да, то была та самая девица, которая выставляла себя несчастной потерпевший.

Рассказала я и про курение пионеров в той самой кукурузе. В мои школьные времена курение среди подростков не было распространено. В школе мы лишь шёпотом обсуждали тех, кто из наших одноклассников отважился попробовать сигареты. А в пионерлагере, в котором я отдыхала в детстве, курящим был только один парень – сын старшей пионервожатой. Он выпендривался, взрослого из себя строил и понимал, что ему за это ничего не будет. Но теперь же у нас наступила свобода, у нас Перестройка, и дети массово взяли в зубы сигареты.

– Вы что, хотите, чтобы они своими сигаретами спалили все кукурузные поля? Как думаете, кто тогда будет отвечать?

Я сыпала и сыпала аргументами и вопросами, на которые у них не было ответов. Меня мочили сообща всем педагогическим составом. Словесная битва продолжалась около двух часов.

Вернувшись в отряд около полуночи, хотелось по-тихому прокрасться, упасть на кровать и раствориться в небытие. У меня было такое чувство, что я побывала среди вампиров. Вспомнился фильм «Вий», поставленный по Гоголю, который я посмотрела ещё во втором классе. Фильм оставил неизгладимое впечатление на детский мозг.

После планёрки я ощущала себя как мёртвый Хома после атаки вурдалаков. М-да. Детские воспоминания нахлынули.

В отряде меня с нетерпением ждали коллеги. Поэтому, как только моя тень появилась в дверном проёме, сразу посыпались вопросы:

– Ну что, тебя выгнали?

– Нет.

– Влепили выговор?

– Нет.

– А что тогда?

– Весь первый отряд решено досрочно отправить домой.

– А как это получилось? – недоумевая, наперебой спрашивали они.

– Девчонки, давайте завтра всё расскажу, – язык еле ворочался.

На проводы первого отряда я не пошла, огромная слеза не прокатилась по моей румяной девичьей щеке. В целях безопасности детей и своих подчинённых директор тогда принял верное и жёсткое решение. А то ведь можно было ответить не только должностью, но и головкой, то есть уголовкой.

После отъезда первого отряда маленький засранец стал милым и послушным малышом. Он уже не приставал к Дениске и даже стал немного сторониться его. Как-то я спросила его, почему он задирался на более старшего мальчика. Он долго молчал, а потом изложил свою детскую мысль: