Света разыскала меня и эмоционально поведала о поведении сестры маленького засранца. О том, как они стояли и слушали её оскорбления и угрозы и ничего не могли сделать. Просто не имели права грубо ответить хабалке. «Безнаказанно такое оставлять нельзя!» – рассуждала я тогда. Надо сказать, что первый отряд был маленькой дружной бандой. Именно бандой, а не отрядом. «Пионеров» в лагере побаивались, они открыто хамили пионервожатым. Без разрешения покидали территорию лагеря, опаздывали к отбою, а это, после десяти часов вечера. Уединялись в кукурузных полях, курили и занимались там любовными утехами. Однажды я даже стала этому случайным свидетелем. А по округе продолжал бегать маньяк. Представь себе, что чувствовали в этот момент пионервожатые?

Света отговаривала меня идти к ним в отряд, в их бандитское логово, но, зная мой резкий характер, поняла, что это бесполезное занятие. Для меня такое поведение неприемлемо. Хамские поступки нельзя оставлять безнаказанными. В общении с такими людьми интеллигент всегда проигрывает. Если хочешь, чтобы тебя человек понял, разговаривай с ним на его языке, доступным для его понимания. Я отодвинула Макаренко с Ушинским в сторону и пошла разбираться по понятиям.

Вперёд! За правду! Подростковый максимализм, видимо, ещё не выветрился из меня. Света, переживая, чтобы я лишних дров не наломала, решила подстраховать меня и составила компанию.

Резко открыв ногой дверь, я ворвалась в палату, где сидела сестра маленького засранца и ещё две «пионерки», и басом рыкнула, чтобы все вышли, кроме неё. Она сразу начала хамить и материться. Быстрым движением руки я прижала её к стене. Речь моя была короткой и суровой.

– Крёс, ты что, дала ей в морду? – перебила меня Алька.

– Вообще-то, это не педагогично, – усмехнулась я в ответ, – Ответ был следующим: «Запомни, девочка, на каждую силу найдётся другая сила. Все твои выходки отразятся на твоём маленьком братце. Подумай об этом». Фурия зависла, её взгляд застыл. У неё был шок.

Смысл я передала кратко и вежливо, ну как могла, вежливо, языком, доступным для её мозга и ушей. Света тоже стояла как вкопанная и слушала мою речь. В тишине мы вышли из первого отряда и молча дошли до своего корпуса. Я видела, как Свету трясло от волнения. Мимика её выдавала.

– Да не переживай ты, тебе ещё только семнадцать, в других местах успеешь наработать свой авторитет, – отшучивалась я. – А этих хабалок надо ставить на место сейчас, потом будет поздно.

Поскольку я заварила всю эту кашу, то и на вечернюю планёрку было решено пойти мне одной. Тем более что сверху поступила команда, чтобы я обязательно присутствовала.

Надо сказать, что шла на эту планёрку, как Иисус на Голгофу. Я чувствовала, что меня там ждёт большой сюрприз. Скорее всего, фурия уже наябедничала. «Ну и будь что будет» – рассуждала я..

– Аль, а ты, что предприняла бы в этой ситуации?

– Не знаю, а что я могу сделать-то?

– То есть ты бы сдалась, я правильно понимаю?

– Их же много, а я одна. У них власть.

– Если ты понимаешь, что проигрываешь битву, то почему бы не рискнуть с нестандартным ходом? А возможно это шанс?

– Можно и попробовать? – вяло ответила она.

– Не-е-е, так дело не пойдёт. Что я из тебя вытягиваю слова. Ты по характеру не борец? Зачем напрягаться, если всё предрешено, так?

– Ну да.

– Пять баллов. Аль, это у нас тогда в Союзе было всё предрешено на много лет вперёд, а сейчас надо видеть и использовать свои шансы. Бороться.

– Да какие у меня шансы?

– А собственно, что у тебя произошло-то? – резко меняю тему.

Я смотрела на неё в упор: «Опять насупилась. Молчит. Не сдаётся. Упрямая такая. Чёрт возьми! Давить на неё не надо, а то совсем закроется. В общем-то, Алька – девчонка смышлёная, схватывает мысль на лету, но лени-и-ивая. И в кого такая? Маманя-то у неё – пчёлка, летает, крутится. Стоп. Речь не об этом. Чтобы оторвать попу, должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Но сейчас вроде именно тот серьёзный случай, но попа всё равно не отрывается. Как говорится, «это другое». Конечно, «другое». В данный момент она не в том состоянии, чтобы что-то анализировать, просто у неё над логикой преобладают эмоции, не позволяющие трезво рассуждать. Эмоции. Ключевое слово – эмоции! Надо их гасить. Но думаю, что на корочку Алька мою историю всё же запишет, а потом и обдумает. В аналитических способностях крестнице не откажешь, М-да, с кондачка взять не удалось».