Отнесся он к этому спокойно, я бы даже сказал, по-философски, с христианским смирением: «Нет так нет». С тех пор он был простым рабочим. И на судьбу не роптал, никогда и никому не жаловался.
Ростов – папа и арест отца
Через некоторое время отца арестовали. Не знаю точно за что.
Чтобы передать передачу в тюрьму, приходилось выстаивать огромную очередь. Мы с матерью с утра ехали через весь город к так называемому ростовскому централу. Он располагался в самом центре, на Богатяновской улице.
Напомню, что Ростов издавна считался одним из центров преступного мира юга России. Неслучайно возникло такое выражение – «Ростов-папа». «Папа» – потому что другим таким же центром криминалитета была Одесса. Как говорили в узких кругах: «Ростов-папа шлет привет Одессе-маме!»
Именно в Ростове, а не в Одессе были написаны широко известные слова песни: «На Богатяновской открылася пивная. Там собиралася компания блатная. Там были девочки Маруся, Роза, Рая и с ними Костя, Костя-шмаровоз».
Знаменитая пивнушка в переулке на Богатяновской действительно была хорошо видна из окна следственного изолятора. Об этом я узнал позже от отца.
В девятнадцатом веке в тюрьме в основном сидели воры и мошенники, растратчики и убийцы. После революции камеры наполнились «политическими». Вначале гласными городской думы и царскими чиновниками. Когда же их расстреляли, стали сажать «оступившихся» товарищей, в том числе и моего отца. Здесь, вместе с матерыми уголовниками, коротали время до расстрела знаменитые красные командиры Думенко, Пархоменко, первый директор завода «Ростсельмаш» Глебов-Авилов и многие другие…
Непосредственно перед зданием тюрьмы – жуткие сцены: ждущие очереди на передачу родственники и близкие заключенных, люди метались, что-то кричали под окнами. Из-за решеток выглядывали бледные арестанты, махали нам руками.
Что-то кричала и моя мама. Когда она видела лицо отца, то он знаками показывал, что с ним все нормально, чтобы она успокоилась, не переживала…
Через весь город мы проделывали утомительный маршрут обратно.
Повторялось все это несколько раз, но через пару месяцев отца неожиданно выпустили.
Поездка на Брянщину
В детстве, Сережа, все представляется особенным и значительным, и то, что запоминается в детстве, запоминается надолго, иногда – на всю жизнь.
Наши детские воспоминания носят отрывочный характер, состоят, на первый взгляд, из мелочей. Но именно из этих мелочей и формируется отношение человека к миру и к крупным явлениям.
Мне памятна поездка к нашим родным на Брянщину: и детские страхи в пустых комнатах, и старинные сундуки в доме бабушки, и как целыми днями с ватагой мальчишек я носился по округе, купался в прохладных водах речки Бобрень, протекавшей через деревню, ловил пескарей. Какое тем летом было синее-синее небо!
Было это, дай Бог памяти, в 1930 году, когда мы с родителями поехали на их малую родину навестить родню. Я только пошел учиться в школу. Двумя годами ранее у меня родилась сестра Руслана [3]. А позже к нам в Ростов приезжал мой дедушка – папин папа [4]. Приезжал на лечение. Родители помогли определить дедушку в больницу, и его успешно там прооперировали. Это был как бы первый сигнал, первая весточка о том, что родные пенаты заждались моих родителей, пора в путь-дорогу. И вот как-то отец пришел с работы и сказал: «Всё, собираемся, завтра едем в Бобрик!»>4
Как ехали в самом поезде – не помню, а вот финал нашего путешествия запечатлелся в сознании. Поезд убавил скорость, лязгнув буферами, вагоны остановились.
– Какая это станция? – спросил я у отца.
– Брасово, – ответил он. – Приехали!