- Почему ты замолчала?

- Я подумала, что зверьков еще можно понять. Хоть какое-то есть объяснение. А вот… - сглотнула, подбирая слова, стараясь побороть эмоции. - Вот как понять равнодушие, Максим? Почему они мимо проходят и не замечают, что кому-то плохо?!

- Страх?

- Ну, хорошо. Допустим. А те, кто транслировал видео в сеть? И те, кто смотрел, комментировал, ставил лайки? С ними-то что? Я не помню, чтобы животные так вели себя. Ни одного примера, Макс!

Он посерьезнел. Лицо стало жестким, скулы обозначились резче.

Глянул исподлобья, потом выцедил:

- Не знаю.

Я пожала плечами в ответ. Романтический вечер как-то совсем не сложился.

- Иди сюда, Марин. Не стоит грузиться из-за этого отребья. Ты их все равно не исправишь. - Словно прочитав мысли, Макс потянул меня за руку, заставляя усесться к нему на колени. - Я пришел совсем о другом разговаривать.

- Извини. Я не хотела. Но так вышло. - Отхлебнула чай, чтобы сгладить неловкость. Как-то совсем неожиданно он тему сменил и перешел от слов к делу.

- Ты офигенно пахнешь, Марин. - Ощутила, как Максим провел носом где-то рядом с шеей, от затылка и вниз, к вырезу футболки, разгоняя по спине сотни теплых, волнующих колючек.

- Не надо так делать, не предупреждая. Я чуть не подавилась… - Выдавила из себя неловкую улыбку, совсем уже не понимая, как реагировать.

К таким активным боевым действиям я не готовилась вовсе. Одно дело — разговоры о душе и высоком, совсем другое — внезапное соблазнение. А Максим, однозначно, меня соблазнял.

Легкое прикосновение губ под самой мочкой уха - и я выпрямилась, будто кол вставили. Не потому, что не приятно, а потому, что наоборот. Мозги еще что-то там пытались прокумекать, сопоставить, а тело реагировало, как у кошки: если гладят, нужно еще что-то под руку подставить.

- Максим… Остановись, пожалуйста… - Крайне сложно, когда остатки мозгов пытаются спорить с твоим же собственным телом. Мне очень хотелось, чтобы он не останавливался. Просто дико этого хотелось.

Но в голове крутились тысячи разных «но»: мы с ним впервые наедине, и он уже такое себе позволяет? И считает, что я тоже должна воспринимать как должное?

Или, все же, Максим поверил в нашу горячую взаимную любовь, которая была до нападения, и теперь ведет себя так, как вел бы с любой другой, раз она вроде как его пара?

Или это вообще проверка меня на искренность? Попытка вывести на чистую воду?

- Не переживай, Марин. Я не перейду за рамки. Ничего лишнего не сделаю. Просто… - Он как-то странно вздохнул, прижимаясь губами к моей коже, вызывая новую волну приятной дрожи, которая никак не была связана с его словами. Просто невероятно здорово ощущать, как он ко мне прикасается…

Я затихла, застыла, ожидая, сама не понимая, чего больше: когда он продолжит говорить или же начнет целовать с того места, на котором остановился.

- Очень странно ощущать, знаешь? Я как будто никогда раньше тебя не трогал, даже вот так. Тело не помнит ни твоей тяжести, ни запаха, ни вкуса. Руками обнимаю — приятно, да. Но все это как будто в первый раз. Хотя сами движения — вполне привычные. Мне не нужно думать над тем, как правильно что-то делать, все происходит само собой…

В его голосе звучали нотки грусти, любопытства, разочарования… Я замерла, как тушканчик перед лицом опасности: бежать нельзя, лучше притвориться столбиком. И покорно ждала момент, когда же Макс мне выскажет всю правду: потребует, чтобы призналась в своей лжи.

Надо было делать это сразу, с порога. Тогда было бы проще и легче, а сейчас уже очень сложно. Мне слишком понравилось, как у Севера  получается быть ласковым и нежным. Это же невозможно сыграть! Ну, во всяком случае, я в этом уверена! Если в человеке мягкости нет, она ни за что не проявится вот так… Максим пропускал сквозь пальцы пряди моих волос, и даже как будто ими любовался.