– Получается, если ты решаешь отказаться от бессмертия в таких условиях, твоя душа исчезает навсегда? – подытожил Роул.

В этот рассказ ему верилось куда больше, чем Милдред. Та, заметив его доверие, поубавила желания спорить дальше, вздохнула.

– Да, – закивал Дерек. – Либо живешь там, либо исчезаешь навсегда.

Роул стиснул коленку, попытался разложить все в голове. Действительно, теперь выходила околесица. Вся собранная информация хорошо ложилась в голове только в одном случае – если Джулита обманули. Кто-то решил манипулировать его чувствами, чтобы использовать в своих целях. Но кто обладал подобными способностями? Кто знал обо все? Ответ напрашивался один – Анитескепт.

«Но прежде он помог нам!» – сразу же возразил внутренний голос.

– Анитескепт мог обмануть Джулита? – вновь вклинилась в разговор Милдред.

И если Роул все это держал при себе и пытался обелить бога, то эльфийка сразу же вывалила общие подозрения.

Дерек посмотрел на Милдред, прежде чем ответить, его губы сильно поджались.

– Я с ним незнаком, поэтому мне сложно судить. Мог и не мог. Моя мама помогала плану возрождения древних богов. Но что хотел Анитескепт, мне неизвестно.

– То есть, она желала твоей гибели? – удивленно воскликнула молчавшая все это время Патриция.

Дерек смутился, но быстро нашелся, что ответить:

– Не думаю, что она знала о последствиях ритуала. Я и сам не знал, пока Джулит не указал нам на это.

Разговор стих, каждый думал о своем. Хотел бы Роул знать, что все же происходило на самом деле. Вроде бы, несложно предположить, что Джулит вновь повстречал Анитескепта. Иначе зачем эти разговоры о собственной семье? Но с другой стороны, все его действия выбивались из привычных, не подходили воздушному магу. И вряд ли недавняя история с пробуждением древних богов могла настолько подкосить его.

«Что-то тут не так, Дерек прав. Но что именно?» – думал Роул, но так и не мог отыскать даже малейшего предположения.

Казалось, что неправильно абсолютно все. Нелогично. Будто все это время он спал и видел несуразные сны. И вот он проснется, и все будет, как прежде.

Но сколько бы он не щипал себя, проснуться не получалось. И если это не сон так филигранно вплетался в реальность, то реальность становилась слишком похожей на сон. И Роул не мог сказать, что в данной ситуации было бы лучшим вариантом.

***

Джулит шел вровень с Ханимумом вдоль длинного мрачного коридора, устланного потрепанным, но очень дорогим ковром и освещенного светло-зелеными магическими свечами. Вокруг не было ни души, но воздушный маг хорошо чувствовал шевеление воздуха, поэтому знал – здесь много других существ, но все они прятались, ждали момента, чтобы появиться. Джулита и Ханимума ждали, поэтому не было нужды показываться.

Они остановились у огромной двери, отделявшей их от главного зала. Джулит задрал голову, всмотрелся в блестевшие в свете огней драгоценные камни, расположенные на деревянной поверхности.

– Говорить буду я, – вклинился в ряд мыслей тихий голос Ханимума. – Он не самый приятный собеседник, поэтому лучше помалкивай, если хочешь остаться с головой на плечах.

Он позволил себе короткий смешок. Джулит взглянул на него и просто кивнул. Хотелось, конечно, и глаза закатить, и сказать что-то неприятно-колкое, но смысла не было. Все, что хотел сказать воздушный маг, Ханимум и так знал.

Дверь перед ними медленно открылась, впустив внутрь обширной залы. Она казалось темной и полупустой, практически все ее пространство занимали только низкие светильники, практически достающие головы пришельцев, и многочисленные ковры. Лишь ближе к высоким и большим окнам стоял стул, украшенный различными драгоценными камнями. На нем со скучающим видом восседал зрелый эльф. Волосы его были светлые и длинные, сплетенные в сложную прическу. Глаза зеленые и яркие, скулы вытянутые и довольно худые, губы, напротив, пухлые. Наряд соответствовал его статусу – в нем легко было признать повелители страны. И пусть пост главы Драуна он занял не так давно по меркам эльфов, в его прямой осанке и суровом взгляде легко угадывалась сила и власть. Джулит невольно поежился. На фоне такой внушительной персоны он в момент почувствовал себя вошью под ногами.