Раскол. Мост в Пустошь Майк Крапт

Последняя запись доктора Элиаса Вейра

15.09.2043, 04:02

Они сказали, что Проект Мост откроет дверь в будущее. Никто не предупредил, что на той стороне двери нас будут ждать.

Я видел, как треснуло небо – не трещинами, а формулами, расходящимися как паутина. Видел свою тень, шепчущую числами Фибоначчи. Видел, как Ли Цзэ застыл в позе молящегося, а его глаза… о Боже, его глаза отражали что-то, что не помещалось в зрачках.

Теперь я понимаю: три круга на логотипе – это не символ синхронизации. Это предупреждение. Они уже здесь.

Если найдёте эту запись – разбейте все зеркала. Не смотрите на тени дольше трёх секунд. И если услышите…

[ЗАПИСЬ ОБОРВАНА]

14.09.2043, 15:47

Лаборатория Мост, сектор B-7

Стеклянный пол звенел под ботинками Вейра, как тонкий лед над пропастью. Каждый шаг отдавался эхом в пустом коридоре, смешиваясь с гудением спящей машины где-то в глубине комплекса. Синие огни индикаторов на потолке мерцали, будто далекие звезды в этом искусственном подземном мире.

Он шел, не глядя под ноги – знал каждый сантиметр этого места. Каждую трещинку в идеально отполированном стекле, каждый шов в титановых панелях. Три года жизни, вложенные в эти стены. Три года ожидания сегодняшнего дня.

Мост.

Технически – квантовый ускоритель нового поколения. Практически – ключ к бесконечной энергии.

За прозрачной стеной коридора, в главном зале, спала махина коллайдера. Бронзовые кольца, охлажденные сверкали в искусственном свете, как древние артефакты в гробнице фараона. Тысячи датчиков, словно нервные окончания, готовые зафиксировать то, что должно было случиться:

Пробой – мгновенный разрыв пространства-времени, крошечная ранка на теле реальности.

Связь – туннель в соседний пласт бытия, где материя танцевала под другие физические законы, переливаясь чистой энергией.

Откачка – несколько наносекунд этого безумия, которых хватило бы, чтобы питать целые города годами.

Теория. Прекрасная, как все гениальное. И пугающая, как все неизведанное.

Вейр остановился у бронированного окна. За стеклом коллайдер спал, свернувшись бронзовым змеем. Его кольца блестели неестественно – будто покрытые не конденсатом, а чьей-то слюной.

– Доктор?

Голос Ли прозвучал прямо за спиной. Вейр не обернулся – вместо этого прижал дрожащую ладонь к стеклу. Поверхность была теплее, чем должна быть.

– Ты опять не спал, – сказал он, наконец, поворачиваясь.

Ли стоял, прислонившись к дверному косяку.

Его левый глаз дёргался – последствия 38 часов без сна.

– Опять героически игнорируешь протокол отдыха? – Вейр замер в дверях, в руках две банки дешевого энергетика.

Ли поймал брошенную ему банку, но не открыл. Вместо этого ткнул пальцем в экран, где пульсировал график:

– Видишь этот всплеск? 0,3%. Каждый третий прогон.

– В пределах нормы.

– Для бухгалтерии – да. – Ли повернулся к коллайдеру. За стеклом махина размером с собор тихо гудела. На её корпусе чётко виднелись три круга логотипа – и царапины, которых там не было вчера.

Где-то в вентиляции заскрежетал металл.

– Совет утвердил запуск, – Вейр щёлкнул кольцом банки. – Завтра в 03:14.

Ли резко обернулся. Его часы – старые механические, подарок погибшей жены – внезапно остановились.

– Они видели мой отчёт про инцидент в секторе C?

– Видели. – Вейр потёр переносицу, где выступала капелька пота. – Но Роуэн вложил 140 миллиардов. Ему нужен зрелищный прыжок акций.

За стеклом коллайдер издал серию тихих щелчков – штатная проверка систем. По трубам пробежали привычные синие искры статики.

Вейр потёр переносицу:

– Послушай, если бы были реальные риски…

– Реальные? – Ли коротко усмехнулся. – Вчера в секторе C отключилось электричество. На три минуты. Когда свет вернулся, все камеры в коридоре 7B показывали помехи.

– И?

– И техник Соколов утверждает, что видел в темноте… – Ли замолчал, его взгляд скользнул по углам лаборатории.

Вейр поднял бровь:

– Что именно он видел?

– Тени. Неправильные. – Ли сделал глоток из банки и поморщился. – Будто кто-то стоял в конце коридора, но… не совсем человек.

Тишина.

Где-то в системе вентиляции заскрипел фильтр.

– Переработал, – твёрдо сказал Вейр. – У всех уже галлюцинации от недосыпа.

Ли не ответил. Его взгляд был прикован к монитору, где среди строк кода мелькнуло аномальное значение – 3.14%, исправилось само, через секунду.

– Завтра в три утра, – пробормотал он. – Да поможет нам Бог.

Вейр хотел что-то сказать, но в этот момент на экране замигал статус-бар:

[СИСТЕМА]: Калибровка модуля Q-387 завершена

Он взглянул на свою банку – логотип Моста на боку вдруг показался ему слишком выпуклым, будто кто-то провёл по нему пальцем с обратной стороны.

– Ладно, – Вейр встал, резко прерывая момент. – Идём проверять стабилизаторы. В последний раз.

Ли кивнул, но прежде чем последовать за коллегой, его рука непроизвольно потянулась к экрану, стирая пыль с логотипа проекта – тех самых трёх кругов, которые теперь казались чужими.

14.09.2043, 16:15

Офис Квант-Динамик, 127 этаж

За панорамным стеклом, на фоне закатного неба, медленно плыли дроны-рекламоносители. Их неоновые огни отражались в полированном столе длиной в десять метров.

– Господин Хейг, я вынуждена Вас предупредить, команда Ли настаивала на переносе.

Младший аналитик Камила дрожащими руками положила на стол планшет. Хейг – бывший нейрохирург, сменивший скальпель на кресло CEO – даже не взглянул.

– Основания?

– Аномалии в…

– Основания для инвесторов? – перебил рыжеволосый Роуэн. Его перстень с сапфиром стучал по столу в ритм Болеро Равеля – нервный тик после гибели дочери.

Камила показала график.

– – 97,3% готовности. Отклонения в пределах нормы. – Аналитик перевела дыхание. – Но команда Ли Цзэ настаивает на дополнительных тестах, есть риск…

– Риск? – Роуэн засмеялся. Его отражение в окне на миг стало старше на 20 лет. – Знаете, что рискованно? Если завтра Китай объявит о своём аналоге Моста.

Хейг молча смотрел на проекцию коллайдера. Три круга логотипа мерцали, как глаза совы в темноте.

– Запуск по расписанию.

Аналитик хотела что-то сказать, но в этот момент все их планшеты одновременно завибрировали:

[УВЕДОМЛЕНИЕ]: Финансовый комитет утвердил пресс-релиз. Трансляция эксперимента начнётся в 02:30.

Роуэн улыбнулся:

– Вот и прекрасно. А теперь, если позволите, у меня ужин с министром науки.

Когда дверь за ним закрылась, младший аналитик нерешительно прошептала:

– Господин Хейг… а если они правы?

Директор посмотрел на закат, где дроны теперь складывались в рекламный слоган: Будущее – сегодня!

– Неважно, – тихо ответил он. – Слишком многое поставлено на карту.

Когда Камила вышла, её планшет сам включился. На экране: фото пропавшего брата Вейра. Время съёмки – завтра, 03:15.

15.09.2043,03:10:30

Лаборатория Мост, контрольный зал

Доктор Элиас Вейр провел пальцем по шраму на тыльной стороне ладони – автограф от брата после той глупой детской аварии с самодельным реактивом. Именно Майкл научил его главному правилу: Если что-то выглядит как мистика, значит, ты просто не нашёл уравнение. Теперь, глядя на аномальные показания датчиков, он сжал кулак. Никаких призраков. Лишь неизученные квантовые эффекты. И если где-то в этих аномалиях застряли обломки сознания брата – он вытащит их научным методом, даже если придётся разобрать реальность на частицы.

Все было уже готово, доктор впился пальцами в край консоли, когда голос системы отсчёта вдруг стал слишком громким, слишком человеческим. Десять секунд, – произнёс он, но это уже не звучало как предупреждение. Это было похоже на молитву.

За его спиной Ли Цзэ резко поднял голову. Его тень на стене не успела за движением – задержалась на полсекунды, будто нехотя отрываясь от поверхности. Вейр заметил это краем глаза, но не стал комментировать. Последние три дня они все видели подобные мелочи: часы, идущие назад в секторе C, капли воды, поднимающиеся по стенкам стаканов, собственные отражения, моргающие с опозданием.

– Стабилизаторы? – крикнул Ли через гул пробуждающегося коллайдера.

Техник Петров, обычно невозмутимый, теперь лихорадочно тыкал пальцами в голограмму:

– Зелёные! Все! Но… – Его голос сорвался, когда один из индикаторов вдруг стал цветом старой крови, затем снова зелёным. – Глюк. Должен быть глюк.

Марьяна из квантового отдела стояла неподвижно, уставившись на главный экран. Её губы шевелились, повторяя одно и то же:

– Ноль целых три десятых… ноль целых три десятых…

Этот проклятый процент. Допустимая погрешность. Та самая, из-за которой Ли трижды откладывал запуск.

Пять секунд.

Вейр почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Не страх – предвкушение. Так хирург чувствует момент перед первым разрезом, зная, что под кожей может быть что угодно.

Коллайдер проснулся.

Не так, как на тестах – плавно, послушно. Нет. Он вздрогнул всем корпусом, будто животное, почуявшее опасность. Бронзовые пластины затрещали, выпуская синие искры – не привычные статические разряды, а что-то другое. Они извивались в воздухе, как змейки ртути, прежде чем исчезнуть, оставляя после себя запах озона и… мяты? Странно. Очень странно.

– Что это? – Ли рванулся к окну, его тень наконец догнала, но теперь их было две – одна обычная, вторая… тоньше. Прозрачнее. Слишком длинными пальцами.

Вейр не ответил. Его внимание привлекли цифры на мониторах. Они не просто изменились – танцевали, перетекали друг в друга, иногда складываясь в знакомые формулы, иногда – в нечто, что заставляло глаза слезиться.