– Кто-то умер? – весело спросил Тан, и Дина так хлестанула его взглядом, что стало ясно: да, кто-то умер. Тан подошёл и уже без улыбки уточнил: – Что случилось?

Она повернула планшет. На экране был открыт пост паблика «Новости Ярославля», и Тан вверх ногами выхватил взглядом обрывки заголовка и первого абзаца: «Случаи отравления собак на прогулке… оранжевого цвета вещество… опасно и для людей… любимцев спасти не удалось». На фото была очень красивая бело-рыжая шелти. Мёртвая.

Тан ощутил укол вины, хотя его вины никакой и не было.

– Просто я расстроилась. Очень жалко собак, – снова шмыгнула носом Дина. – Да ещё шелти вот… У меня тоже была когда-то шелти, только трёхцветная.

Тан без приглашения уселся за стол и поставил на него же пакет. Запах свежей выпечки, корицы и сахарной пудры вызывал безудержное слюноотделение и медленно, но неуклонно выдёргивал из расстроенных чувств.

– Ты Дина, да?

Она не удивилась, что он знает её имя. Пару раз за эти дни им с Таном доводилось сидеть за одним столом, когда сотрудники собирались выпить кофе. Тан неизменно щедро делился выпечкой из «Доброй булочки», а Лита и девчонки из отдела контента столь же неизменно и наперебой предлагали ему самые экзотические напитки на основе кофе, на которые хватило фантазии бариста сегодня. Сотрудники постоянно называли друг друга по именам, и не так сложно было запомнить, как кого зовут.

– Да, я Дина. А ты Тан. Или это не имя, а титул? Ты потомок шотландского лорда?

Он лучезарно улыбнулся и проигнорировал вопрос.

– Дина, будешь ещё кофе?

– Буду, – ответила она, подозревая подвох.

– И пирожок будешь?

– Буду. С грушей есть?

Подвоха, кажется, не было. Просто почему-то этот картиночный парень с Пинтереста решил посидеть с расстроенной Диной в пустой кухне и накормить её домашними пирожками.

Они поговорили о собаках. Дина рассказала, что очень любит собак, хотя, конечно, не всех – вот в прошлом году ей довелось поссориться с соседом-дворфером, который имел дурную привычку выгуливать без намордника своего огромного вардога по кличке Бронхвар. Из вдруг обострившегося чувства справедливости (и чистой паскудной вредности, как признавала Дина) она сфотографировала собаку и отправила фото в местную администрацию. Соседу немедленно выписали штраф за нарушение правил выгула, и что важнее – к нему нагрянула ветеринарная инспекция, и оказалось, что вардог не привит от бешенства.

Горячий кофе и пирожки немножко примиряли с существованием в этом мире неприятных и злых людей, дворферов и представителей прочих рас. И рождали уверенность, что неспасённые собаки быстро найдут лёгкий путь на радугу.

– Но эти отважные верные псы не смогут вернуть детей домой до рассвета, – вздохнула Дина, доедая второй пирожок.

– Каких ещё детей?

На миг Дина смутилась.

– А, это моя бабушка… Она любила мрачные истории.

– Нетипично для бабушки. Расскажи?

– Ну, она вся не была типичной. Осенью беспрерывно ворчала, собирала все старые вещи и треснутые чашки, уносила их на помойку. Зажигала свечи, рассказывала мрачные сказки. Моя самая любимая начиналась так: «Когда приходит ноябрь, время одиноких фонарей и страшных сказок, день укорачивает хвост и жизнь замедляется. В такие дни дети покидают свои дома и уходят искать солнце. Уходят, не зная, куда, не взяв с собой ни башмаков, ни хлеба, сложив в котомки только надежду, детскую веру в чудо и память о солнце. И только отважные верные псы способны вернуть детей домой до рассвета»…

Тан задумчиво провёл пальцами по экрану. Пальцы были длинные, с удивительно ровными и аккуратными ногтями и почему-то ещё хотелось сказать о них «цепкие». Собственно, как весь Тан. Цепкий. Это было его слово, хотя так сразу и не поймёшь.