– Тан, – одними губами произносит Дина. – Что за имя? Он не местный? Или это прозвище?

За её спиной о чём-то шепчутся Паша с Гошей, оба поглядывают на неё.

Дина этого не замечает. Она разглядывает Тана, на которого, конечно, совершенно незачем смотреть, и неосознанно сводит лопатки – под шеей носятся мурашки. В ушах едва слышно трещит свечное пламя и мычит старушечий голос, как будто пытаясь произнести очень важные и напрочь забытые слова.

(в которой кто-то бесстыдно доминирует)

Мыш

– Значит, местный ковен закончился, – повторил Мыш, борясь с желанием потрясти головой.

Может, она услышала какие-то другие слова. Не «местный ковен», а «тёмный кофе», например, и тогда дело поправимое: всегда можно заказать обжарку посветлее или робусту вместо арабики.

– Да, ковена в России больше нет, – ровным голосом подтвердил Тан.

Положил на стол медальон на веревочке – недозамкнутый круг из пшеничного колоса и стилизованная капля воды, лежащая в нём, как в чаше.

– И ты узнал это только сейчас? Они что, в одночасье спрыгнули в пропасть, или что произошло?!

Тан поморщился:

– Не вопи, клыки застудишь. Я знал, что за последние годы умерли Инга, Эльвира и Олег, это всё. Аэлин слишком увлекался грибными настоями и непонятно, жив он или нет.

– В смысле, ты не знаешь, умер он или не умер? – вытаращился Мыш.

Тан посмотрел на него, как на дурачка.

– Личность же разрушена. А я не сонар-поискунчик всё-таки.

Мыш смущённо опустил взгляд, а Тан продолжал:

– Елена Михайлова потеряла дар – то есть слепок энергии тоже изменился, я не мог её отследить, также Миру, Дамира, Игоря. Айгуль ушла из ковена два года назад и уехала в Азию, она ничего не знает. Арсен перебрался в Ереван ещё раньше. Травкин куда-то делся, я не знаю, что с ним, Елена Крылова тоже пропала, а ещё семья Гончаровых, Руслан и Казимир. Мария умерла два дня назад, до моего приезда. Я не успел. Сейчас мне нужна твоя нейросеть и твой аналитик.

– А номер кредитки и пин-код не нужны? – смиренно спросил Мыш.

– Пока нет, – без улыбки ответил Тан. – Пока мне нужно только найти Травкина, или Руслана, или ещё кого-нибудь, кто потерял дар недавно, жив и может знать.

– То есть ковен пытался проявить Слово, – кисло проговорил Мыш.

– Да, насколько я понял.

– И ты теперь кушать не сможешь, пока не найдёшь его хвостик.

– И мне нужна твоя помощь, – уже слегка нетерпеливо повторил Тан. – Вдруг Слово успели передать какой-нибудь ведьме или колдуну, который сможет стать проявляющим. Если его не найти, он может погибнуть, а Слово пропадёт. И раз оно было настолько сильным, что целый ковен…

– А я даже слышать ничего не хочу. У нас на носу большая командировка в ОКО. Я четыре месяца получал от этих малахольных бумажные письма и сам их отправлял, у меня там сейчас семь потенциальных клиентов. Первый случай, когда эти ретрограды решили заняться рекламой, да я могу стать там маркетинговым царём горы, и ты мне не сорвёшь эту поездку!

– А я и пытаться не буду. В ОКО может найтись кто-то полезный, потому я поеду с вами.

– Вовсе нет.

– Вовсе да.

Мыш длинно вздохнул. Похоже, от Тана ему не избавиться. И бесполезно говорить этому мрачному утырку, что от Мыша ему толку особо не будет. Не умеет Мыш колдовать, нет у него знакомых ведьм и колдунов, которых можно подписать на подобный блудняк, и вообще…

А-а, бесполезно. Если судьба свела тебя с Таном, то путь один – вперёд. И с песнями.

– Твоя малахольная семейка тоже здесь?

– Они пока в Москве, но скоро подтянутся. Куда мы друг без друга.

Мыш закурил и сам же раздражённо помахал ладонью перед лицом, разгоняя красноватый дым с запахом влажного чернозёма и старого вина.