И правда, когда мы подружились, наши успехи были равными, но со временем маятник жизни склонился в нашу сторону. Неужели все дело было в элементарной зависти? Нет. Просто мы с Геной не сразу поняли, что у нас с ними было разное миропонимание. Когда я помогла В-вой поступить в аспирантуру, она сказала: «Терпеть не могу, когда мне помогают. Я почти ненавижу этих людей». Мне это было совершенно непонятно: ну, не любишь, когда тебе помогают это одно, но, почему же надо ненавидеть помогающих?

Закончились наши взаимоотношения с семьёй В. очень некрасиво. Марина на последнем курсе университета попросила В. стать её научным руководителем. Они обсудили тему дипломной работы и будущей кандидатской диссертации, и Марина написала неплохой диплом. И вдруг она узнает, что В. передал её тему, (ею предложенную и уже наполовину написанную) своей аспирантке. Предела возмущению этим поступком В. у нас не было.

На следующее утро, ещё до работы, я позвонила В., чтобы выяснить, как же это произошло. К телефону подошла жена. Я сразу стала возмущаться произошедшим, а она мне тихо сказала: «У меня только что умерла мама». Если бы я знала об этом несчастье, то конечно, не стала бы звонить.

Хороших, но неблизких друзей, у нас было немало: Валя и Нина Лагуновы, Лиля и Ося Дубовы, Таня Чувашева и Галя Косолапова, супруги Чисталёвы и многие другие. Но самым замечательным нашим другом, всегда помогавшим в сложных ситуациях, была Аля Корычева, человек необычайной доброты и отзывчивости. Таких на нашем пути больше не встречалось. Жаль, что она уехала из Сыктывкара, а когда через несколько лет вернулась, то прервавшиеся отношения в полной мере восстановить уже не удалось. Мы долго шли разными дорогами, и наши сердца перестали биться в унисон.

* * *

Вернемся, однако, на Железнодорожную. Ремонт, наконец, закончился, и мы возвратились домой. Но тут нас ждала вовсе не радость, а дикие полчища тараканов. Во время ремонта рабочие устроили в нашей квартире бытовку, поскольку она была самая тёплая в доме. Дровяную плиту они убрали у нас в самую последнюю очередь – они отапливались нашей плитой, готовили на ней еду. В результате тараканы со всего дома сбежались к нам. К счастью, избавиться от них удалось довольно быстро и без особого труда. Было такое впечатление, что они просто вернулись к своим прежним хозяевам.

Мы мирно зажили со своими соседями в свежих стенах старого дома. Соседи были самые разные, непохожие друг на друга люди. Часто они приходили к нам со своими проблемами, и мы помогали, если могли. Наверху жила старая большевичка с дочерью и внуком, рядом с ними – большая семья, в которой муж выглядел аристократом, и фамилия у него была соответствующая, прибалтийская, жена же была простая женщина, а дети сильно матерились. Там же, наверху, жил доктор-кореец с белорусскими родственниками, вскоре уехавший в Москву учиться в аспирантуре и больше не вернувшийся к своей молодой жене и маленькому ребенку.

Но самой главной нашей соседкой была Наталья Ивановна Попова, в ту пору еще не старая пятидесятилетняя женщина, прожившая очень нелегкую жизнь. Её отец был в Сыктывкаре предводителем дворянства и носил на свое несчастье фамилию Ленин. Ему сказали: «Ленин у нас один», – и расстреляли. Жена осталась с тремя детьми на улице. Напротив теперешнего представительства «Единой России», на углу Бабушкина и Интернациональной, стоял дом известного ученого А.А Попова. Сейчас о нем напоминают лишь высокие деревья. Попов приютил бездомную семью, а со временем и женился на вдове Лёниной (как она стала теперь называться), дав ей и детям свою фамилию.