Планшет уже был наготове у Некрасовой, но пока лежал с выключенным экраном у нее на коленях.

– Я не совсем понимаю, что это значит, – ответила она на призыв президента.

– Как не понимаешь? – Палкин развел руками. – Надо найти недостатки девятой школы, рассказать о них и сравнить их с нашими достоинствами.

– То есть, – она с прищуром посмотрела на Володю, – надо написать о том, какие они плохие, а мы – хорошие?

– Да! Именно так! – звонкие возгласы Палкина эхом разнеслись по актовому залу.

– Но… это же просто пустая болтовня. – Аня, нахмурившись, пожала плечами. Она уже разблокировала планшет, открыла новую заметку, но там пока не было ни строчки. – Чтобы писать о чем-либо, нужны факты, а не просто мнение: они плохие, а мы хорошие.

– Ладно, придумаем для тебя факты…

– Придумаем? – переспросила Некрасова.

– Имею в виду… – Вова водил рукой в воздухе в поисках подходящего слова. – Отыщем. А пока можешь написать о том, как проходит организация мероприятия. Тут, думаю, в фактах у тебя недостатка не будет. И да, обязательно напиши о важности поддержки, в том числе финансовой, которую нам оказывает администрация школы и лично Елена Николаевна Скуратова.

Аня держала оба указательных пальца над клавиатурой на экране, но пока ничего не нажимала.

– Кстати, хотела тебя кое о чем спросить. Можешь назвать точную сумму, какую нам выделила школа на мероприятие?

– Ты уже спрашивала. Зачем это тебе?

– Собираю факты для статьи.

– Об этом ни к чему писать в статьях. Деньги, знаешь, любят тишину.

– И все-таки, Володь, какой у нас бюджет? Можешь окончательную цифру назвать?

– Чего ты на этом зациклилась? Неприлично так в лоб говорить о деньгах! Да и не это главное. Важнее, что мы вкладываем в это мероприятие душу, силы и энергию.

– Да, Ань, чего это ты? – К Некрасовой повернулся Уваров. – Вова сто раз говорил уже, что нам пятнадцать тысяч выдали. Можно было б запомнить.

– Это правда, Володь? Пятнадцать тысяч? – спросила Аня, ловя взглядом движение каждого мускула на лице Палкина.

Пауза после вопроса Некрасовой затянулась. Еще была возможность вылезти из этой истории: сделай вид, что проверяешь заметки в телефоне, притворись глупым и забывчивым и скажи правду – тридцать тысяч выделила школа. Не надо будет дрожать перед директрисой, перед настырной Некрасовой. Никаких уверток. Это так просто.

Вдруг с улицы послышался тяжелый медный удар. Володя вздрогнул, сразу вспомнил лагерь, вспомнил Дом культуры и его башенку с часами. Они били шесть вчера, когда Вову подкараулили в туалете. Палкину на секунду показалось, что он снова там, в туалете, что его снова схватили. Он похлопал глазами – нет, все в порядке.

В воздухе еще витал отголосок протяжного звона. Вова посмотрел в окно: из актового зала был виден центральный рынок. Там, на главном корпусе, самом старом здании в городе, висели большие часы. Колокола под ними давно не было, но медный бой все равно включали через динамики – дань традиции.

Палкин быстро успокоился. Вслед за испугом пришла решимость – ни за что он не вернется в лагерь.

– Да, пятнадцать тысяч, – ответил Вова наконец.

– Хм, интересно. – Аня напечатала несколько слов в заметках, после чего снова подняла взгляд на президента: – Я на днях заходила в бухгалтерию, спрашивала там про финансирование. Наша школьная бухгалтерша Лидия Петровна заверила меня, что школа выделила тридцать тысяч рублей, а не пятнадцать.

Уваров, Киреевский и Матвеева вместе обернулись к Некрасовой и удивленно обмерили ее взглядами, после чего так же дружно повернулись к Палкину. Аня внимательно следила за Володей. Пока она говорила, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он даже не моргнул ни разу. Но когда Аня договорила, Палкин повернулся к ней и ко всем остальным боком, вновь зашагал по залу перед ними и начал бросаться размашистыми жестами, пытаясь руками отвлечь внимание от своего лица.