– Ты со мной уже лет триста? – обратился он к черному железному кольцу, украшенному гравировкой в виде веточек ивы и маленьким рыжим агатом, в чьих волнах покоилась великая тайна древних времен.

Сегодня, именно этот старый друг, отправился первым на палец эльфа. Силы, что он давал, были не высоки, но надежны. Руна «Огненный танцор» позволяла повысить врожденные умения эльфа в боевой ловкости.

– А битвы не миновать, – констатировал Арт.

Следом, свои места на пальцах, заняли еще пять колец. Это было расточительством, но жизнь Санни стоит всех потраченных сил, а если не будет другого выхода, то и жизни одного безумного эльфа.»

– А какие кольца он выбрал? – голос Кира был настолько тих, что я понял, насколько зацепила его эта часть истории.

– Тссс, – кто-то шикнул в темноте на брата.

– Сама тссс, – мальчик огрызнулся.

Я не видел его глаз, но мог поклясться, что в них жарким горном горел неподдельный интерес к работе древних волшебных мастеров. Но я лишь хлебнул воды, смочив пересохшее горло, и продолжил историю, оставив Кира наедине с его вопросом. Мне хотелось сохранить в тайне выбор Артея, ведь я и сам не знал, что именно пригодится авантюристу в его опасном приключении.

«Временно оставшиеся не у дел украшения, отправились в мешочек, а тот – на ремневую перевязь. Сжав читальный камень в левой руке, а шпагу в правой, Арт отправился к скале, что возвышалась над северным берегом такого милого острова в глазах тех, кто приставал к нему с юга.»

Я встал под гробовое молчание притихшей малышни, которая непонимающе взирала на меня с высокой печи. Медленно подойдя к кадушке с водой, я сполоснул чашку и поставил ее к другой посуде на просушку.

– А дальше? – несмелый девичий голосок прозвучал с печи.

– А дальше завтра, как мы и договаривались, – с добродушной улыбкой ответил я

– Ну пожалуйста! – хор тихих голосов поддержал сестру.

– Спать, – хлесткой ветвью запрета, успокоила детей Иса.

Спорить никто не решился. Лишь недовольное сопение наполняло тишину засыпающего дома. Угли в камине и лучина погасли сами собой, погружая мир в царство сна и ночи.

Сняв рубаху и штаны, я улегся в постель, закрывая уставшие глаза после длинного дня. Кот забрался на кровать и улегся у моих ног, по-хозяйски водрузив лапу на мою лодыжку. Пьянящая темнота обняла меня за плечи, затягивая в водоворот странных видений.

Одинокий, несломленный огарок свечи, дрожал стойким тусклым пламенем, с трудом освещая фигуру, застывшую на полу. Тьма, подобно пантере, кружила вокруг пленника, опасаясь подступиться поближе. Лишь изредка кладя лапы то на колени, то на спину пленника, когда лучезарный страж отворачивал свой взор.

Мужчина сидел спокойно, не шевелясь, полностью погрузившись в пучину своих грез. Его астральное тело смогло покинуть застенки этой тюрьмы в тот момент, когда «враг» открыл дверь, напугав местную хозяйку и пленницу. Но ни тьма, ни свет не знали об этой тайне монаха. Лишь кроткая улыбка могла раскрыть секрет, но они не умели читать лица.

Пламя, предательски задрожав, лишь на миг осело, но этого времени хватило, чтобы воспрянувшая тьма обвила своими руками шею пленника, впившись поцелуем в тонкие губы мужчины. Пальцы пленницы пробежали по густой черной бороде и по лысому затылку монаха, но в это время свет свечи, вновь набрав силу, жарко хлестнул ее. Тихо шипя от боли, она отскочила прочь, давая возможность стражнику не только восстановить баланс сил, но и отвоевать больше жизненного пространства. Узник теперь был полностью освещен. Даже жалкого клочка кашаи или подошвы его сапог не осталось во власти темноты. Все то, что она долгими ночами отвоевывала себе вернулось в свет.