– Да, да. Чем мне Вам помочь? – я сделал вид, что не пытался казаться сильным в глазах той, на чьих плечах лежит ежедневная забота о дюжине детей и немалом хозяйстве.

– Насыпьте детям каши вот из этого казана, – она небрежно указала рукой и отвернулась, продолжив нарезать хлеб.

– И как же мне тебя поднять? – пробурчал я, понимая, что если повторю глупую попытку, то точно распластаюсь под ним.

Понимая, что эта ноша не по мне, я принялся искать выход. Самым простым решением, было бы предложить Исе другую помощь, но я даже не мог себе представить, как буду выглядеть в ее глазах. Я огляделся в поисках того, что мне сможет помочь. Мой взгляд задержался на пустых глиняных тарелках, которые стояли перед детьми.

– Ну, конечно. Как же я сразу не догадался? Первое – не значит верное. Всегда есть другой путь. Нужно посмотреть – и увидеть его, – вспомнил я слова Юго, когда принялся собирать тарелки со стола.

Дело спорилось. Пустые миски сменялись полными с парующей ароматной кашей. Я смог различить запахи масла, кориандра, муската, а также еще нескольких, неизвестных мне специй.

Гордость наполняла мое сердце. Я смог найти выход из безвыходной, как казалось, ситуации.

Наполнив последние две тарелки, свою и Юго, я сделал шаг к столу. Моя нога встретила препятствие, которое, громко зашипев, юркнуло под стол, а я, покачнувшись, начал свое падение. Пол приближался с огромной скоростью, как вдруг время замедлилось, а воздух стал похож на густой кисель. Я развернулся, выгнул спину, выставив руки перед собой. Тарелки плавно спикировали в них. И, как только мои пальцы коснулись шершавой глины, время вновь вернуло себе нормальный бег.

Я лежал на полу. На моих, выставленных вперед руках, покоились две полные миски каши, а вокруг сгрудились дети.

– Ого.

– Как это он так?

– А ты так не умеешь, Кир?

– А сама?

– Вы видели, как он в воздухе развернулся?

– И тарелки поймал на лету!

– Я думала, что не сможет.

– Наверное, он в цирке выступал.

– Не, папа говорил, что все моряки так умеют. Он моряк.

– У него нет татуировок. Значит, не моряк!

– А кто тогда?

Десяток детских голосов слились в единый шум, а я искал глазами Ису, и нашел. Женщина смотрела на меня, но в ее взгляде не было укора, лишь теплота улыбки и искреннее переживание.

Мое тело само собой выгнулось, в мышцах появилась неизвестная мне сила, и я легким, неуловимым движением встал на ноги, не выпуская тарелки из рук. Тем самым заслужив бурные овации от детей и легкое покачивание головы от женщины, которая явно не одобряла такого бахвальства. Я понимал ее переживание, но очень хотелось порадовать ребятню. И у меня это получилось.

На столе, помимо каши, уже стояли несколько мисок с весенним салатом, пара кувшинов молока и, конечно же, ароматный белый хлеб с хрустящей корочкой. Заняв свои места, дети смотрели то на меня, то на маму, чего-то ожидая. Над столом витала магическая тишина, пришедшая на смену веселью.

Я, в недоумении, посмотрел на Ису и обнаружил, что она также смотрит на меня. Прислушавшись к внутреннему голосу, я отломил хлеба, взял ложку и зачерпнув каши, направив ее в рот. Вкус был непередаваем. Я не мог сказать с полной уверенностью, но складывалось впечатление, что если я и ел раньше такую вкуснятину, то это было в далеком детстве. Моя рука потянулась за чашкой молока. Холодное, жирное, оно придало мне еще больше сил. Утерев губы, я поставил пустую чашу на стол и в тот же миг услышал, как дюжина ложек ударилась о глиняную посуду.

– Дяденька Рос, а Вы правда моряк? – услышал я голос белокурой девчушки, что сидела напротив меня за столом.