– Пусти… Они… заслуживают большего… чем смерть… – тяжелое дыхание вырывалось из груди лесовика.

Даже в такой момент глаза лесного вождя оставались ясными. Он хотел убийства совершенно осознанно. Кровь за кровь, страдание за страдание.

– Мы… не делаем… так! – тоже задыхающийся, но от ярости Куратор все дальше выворачивал кисть противника – Мы… не будем… как они!

Сустав Хуграккура громко хрустнул, и он со стоном выронил нож.

– Ты же видел сам! – прижав к груди больную руку, он с искренним непониманием смотрел на капитана. – Они оскверняют не только тела людей, но даже саму память о них! Мы должны отомстить в память о наших умерших!

– Должны? – лицо Куратора побагровело еще больше, и он вжал лесника в стену так, что у того снова затрещали кости.

Глаза капитана горели безумной яростью, он выдыхал тяжело и резко, как бык.

– Я – капитан Четвертого Боевого полка, и я сам решаю, что я должен! – наклонившись вплотную, он орал прямо в лицо сползающему вниз человеку. – Не ты, не они, не чье-то мнение, не старый обычай, а я, слышишь, только я буду решать, кого и когда убью!

Он отшвырнул немаленького мужчину обратно к входу и развернулся, готовый схлестнуться с любым, кто посмеет перечить. Не попытался никто. Даже лесовик, отряхнувшись и со злобой посмотрев на капитана, предпочел промолчать.

– Отпустить, – Первый Капитан ткнул пальцем в маленьких дрожащих уродцев. Его злость постепенно отступала. – Если кто-то ослушается – застрелю.

Он развернулся на каблуках и вышел. Бойцы ошеломленно проводили его взглядами.

Глава 8

Полковник ковырял носком ботинка небольшую кучку гильз. Кто-то из лемуров отчаянно отстреливался здесь, уже было невозможно сказать, кто именно: в груде трупов храбрец не отличался от труса. Завидев Куратора, он приглашающе махнул рукой. Мельком глянул на подрагивающие руки и раскрасневшееся лицо капитана, но ничего не спросил. Лишь оглянулся по сторонам еще раз.

– Многовато всего случилось для одного дня.

– Угу, – капитан встал рядом, пытаясь выкинуть из головы события последних часов.

Без своего обычного, отстраненного и трезвого взгляда на происходящее Куратор ощущал себя неуютно и уязвимо. Джейкобс тоже беспокоился. Но, как оказалось, совсем о другом.

– Сколько их тут было?

Куратор понял, что командир говорит о лемурах.

– Если считать вооруженных, то сотни три-четыре, наверное. Треть мы перебили по пути, остальные лежат здесь.

Он тоже посмотрел на кучку гильз.

– Тебе не кажется, что их должно быть больше? Если это – их столица, – полковник не спрашивал, просто рассуждал вслух. – И ни одного БК, которых так боялись лесники.

– Может, конечно, они валяются где-то на соседнем чердаке, позабытые в спешке, но это выглядит маловероятно, – кивнул Первый Капитан. – Похоже, мы разминулись с их главными силами.

– Похоже. Не знаю, радоваться этому или беспокоиться.

– Ты уже беспокоишься, – Куратор быстро приходил в себя, решив пока отложить произошедшее на дальнюю полку размышлений.

Полковник со вздохом пнул металлические цилиндрики и оглянулся на город перед ним.

– Уходить или встречать их здесь – вот в чем вопрос. Мы здесь со всеми силами, что у нас есть, и ребята в нужном настроении для драки, но…

– Мы почти ничего не знаем про врага, – закончил мысль Первый Капитан. – Сколько их там, какой состав, как они воюют.

– А твои любимые фокусы с неожиданной информацией?

– Командир, я управляю людьми, а не бесплотными духами. Они не умеют доставать информацию из воздуха. Уж ты-то понимаешь это. Так что придется импровизировать и надеяться на лучшее.

– Если ты импровизируешь на поле боя, значит, твое боевое планирование никуда не годится, – полковник криво улыбнулся. – Тем не менее, твои люди верят в тебя. Считают, ты знаешь, что любой из них скажет в следующий момент.