– А ты? – Штерн пристально оглядел угловатого молодого парня, будто видел его в первый раз.

– Я? – теперь настала его очередь рассмеяться. – Нет, меня среди цивилов никто не ищет. Сомневаюсь, что меня среди них хотя бы кто-то помнит. Диего, – он протянул руку, – но лучше называй Диезом. Все уже привыкли, даже я сам.

Штерн крепко пожал ладонь.

– Давно хотел спросить, а что это за коробочка, которую ты носишь на поясе?

– Это? А, это просто музыкальный плеер. Память о человеке.

– Я заметил, ты все время носишь его с собой.

– Знаешь, помогает настраиваться на нужный лад. Когда кто-то поет вместе с тобой, любое дело дается легче.

– Вместе все легче.

– Это точно. Слушай, а как вы там живете, в своих сеттлах? Говорят, у вас даже начальников нет. Города Сферы вечно грызутся между собой, а вы…

– А мы – нет. Это Окраина, Диез. Здесь живут потомки потомков тех, кто бежал от этой грызни. Люди здесь любят свободу и спокойствие. Не то чтобы у нас не было главных. Всегда есть кто-нибудь самый опытный, уважаемый, иногда просто самый старший. Но так, чтобы кто-то сидел в высоком доме и всем управлял просто потому, что у него звучная должность или древняя фамилия – нет, такого нет. Сеттлы продают свою продукцию ближайшему городу и покупают по грабительским ценам вещи, которые не сделать самим – вот и все наше подчинение. Мы просто работаем, просто живем.

– Как же вас еще не завоевали? Сколько там, в твоем сеттле, жителей? Двести? Триста? А сколько воинов?

– А зачем? Говорю же, с нас нечего взять, мы живем очень бедно. Охране местных губернаторов не улыбается неделю маршировать по степи ради десяти вилков капусты. Но все же… Иногда кто-нибудь пытается. Тогда сеттлы просто уходят.

– Как это?

– Посмотри вокруг, – Штерн окинул рукой бескрайний горизонт. Из сумеречной дали пришел низкий рокот. Ветер передвигал по равнине силуэты черных туч, несущих в Сферу Городов миллионы тонн дождя. – Может, у Сферы Городов и есть границы, но здесь ты их не найдешь.

Оба примолкли. Некоторое время они прислушивались к тихому обмену репликами вокруг костра. Кольцо людей около небольшого, почти символического огня становилось все плотнее. Понемногу подходили отставшие. И все равно, даже не считая тех, кто ушел далеко вперед, людей было слишком мало. Штерн то и дело поглядывал вокруг, стараясь разглядеть силуэты в опускающейся темноте.

– Не ищи. Их не будет, – Диез на секунду отвел взгляд от ночного неба и поглядел на соседа большими живыми глазами.

– Почему? Куда они делись? Разве выполнить задание и возвратиться в расположение полка – не обязанность каждого курсанта?

– Ты почти не общался с остальными и многого еще не знаешь. Представь, как проходит отбор среди будущих членов Боевого полка? Милиты ведь требуют многого. Память, хладнокровие, храбрость, умение размышлять – или бездумно исполнять приказы, когда нужно. Инструктор может дать «необходимый минимум» тренировок, и все же… Ведь там не сдают листики заданий. Твой настоящий экзамен – бой. Твой главный судья – вражеский нож и пуля. Найдут они тебя или нет – зависит от тебя, твоей головы, твоих рук, и от того, как они умеют работать вместе. Ты либо хорош и жив, либо плох и мертв. И никакими тренировками этого не проверить заранее. Ты либо веришь, что сможешь, и ставишь на это свою жизнь, либо отступаешь. Выбор дается тебе лишь один раз, когда ты идешь на первое задание. Если ты отвернешься сейчас – никто не задаст вопроса. Но если войдешь обратно в ворота деревянного частокола, пути назад уже не будет. Ты будешь принадлежать Полку. И дезертиров Полк не прощает.