– К-кто это может быть? – обычно задумчивый Лео сейчас даже начал немного заикаться. – Бандиты с Дороги?

– Нет, не они. Не могут быть… Где они наберут столько оружия? А боекостюмы у местных мародеров… не видели уже десяток лет, с тех пор… как Плащ последнюю… серьезную банду извел. Да и там то ли один, то ли два было… А здесь их целый отряд. Нет… я думаю, это милиты, – Пашка спешно старался унять дыхание после бега.

– Но в ближайших сеттлах нет профессионалов, – возразил молчавший до этого Штерн. – В Большой Луне у губернатора есть охрана из наемников, но и там людей всего с десяток.

– И они вылезают за границы города раз в п-полгода, – нервно хихикнул Лео.

– Значит… – все трое переглянулись, – Боевой полк.

Догадка не сулила ничего хорошего. Боевые полки убивали людей. И не по нужде или мрачной прихоти. Они убивали с полного одобрения законодателей человеческого мира. Им за это платили. Самые профессиональные солдаты из известных в окраинных сеттлах, Боевые полки служили мощным инструментом во внешней политике крупных поселений Сферы Городов, и, по слухам, в основном занимались выяснений отношений друг с другом. В дела гражданские встревали редко, зато устрашающе эффективно. Сдерживали их только нерушимые правила Кодекса Основ, запрещавшие военным убивать гражданских, если им за это не заплатили. Квоты на убийства в операциях были жесткими, и только Боевым полкам хватало умения строго их придерживаться.

Что отряд Боевого полка мог делать ночью поблизости от обычного окраинного сеттла, самой большой проблемой которого в последние пять лет был спор за корову, мальчишки даже представить себе не могли. Но вряд ли это было что-то хорошее.

Пашка еще раз оглядел долину.

– Ребята, эта протока подходит берегом почти к крайним дворам! Они точно идут в сеттл!

Штерн глубоко вдохнул, принимая решение.

– Паш, вернись на холм, залей костер. Сделай, будто нас там не было. Лео – предупреди родителей. Я к Плащу, – и мальчики со всех ног припустили каждый в свою сторону.

Им повезло – незнакомцы выбрали путь по неприметной, но извилистой и болотистой протоке, дугой огибающей холм и любимое место встреч трех друзей. Мальчишки же бежали к дому по прямой, по ровному и сухому склону, до травинки знакомому с детства. Они надеялись, что выиграют хоть немного времени.

До окраины сеттла Штерн и Лео бежали вместе. Время растянулось для них в длинные-длинные мгновения, когда молодые мышцы выжимали все возможные силы, а легкие горели, требуя воздуха. Ноги больно хлестала едва различимая в блеклом свете степная трава. Топ. Топ. Топ. Топ. Мысли были только об одном: пробежать еще метр-два-три… метр-два-три… У невысокой, скорее символической ограды поселения гонцы разделились. Лео свернул в узкую улицу жилых домов, его ждала непростая задача – поднять на ноги половину сеттла, причем сделать это как можно тише: предупреждать незнакомцев, что их заметили, раньше времени не стоило. Штерн поторопился к единственному двухэтажному зданию, которое гордо стояло на крохотной площади, сводящей вместе все три улицы сеттла. Его задача была проще – всего один человек. И мальчик был уверен, что этот человек выручит сеттл из любой беды.

Старый маршал не спал. Единственный житель просторного дома, гордо называемого «администрацией», он беспокойно ворочался на кровати в маленькой комнатушке. В обычное время центральное здание служило и школой, и залом собраний, и местом проведения праздников. Там же хранились большинство документов и крохотный склад оружия для милиции сеттла, за всю карьеру Плаща открытый лишь дважды. Сейчас маршал лежал на узкой кровати и пытался понять, что же прогнало его старческую дрему. Звук ли, запах ли, но что-то в душной молодой ночи было не так. Когда начинающий слабеть слух уловил топот ног и тяжелое дыхание приближающегося человека, старый Плащ стал спешно натягивать одежду. По звуку угадав, что это кто-то из юных сеттлеров, он немного расслабился, однако не позволил себе успокоиться совсем. Чувство узнавания чего-то давно забытого не отпускало его. Нацепив на лицо строгую и немного злодейскую гримасу, он открыл дверь после первого же стука.