С трудом поднявшись на ноги, Рол ещё раз окинул взглядом место схватки. Нужно было продолжать путь, углубляясь на территорию врага. Впереди ждали новые опасности, новые тайны и, возможно, ответы на вопросы, которые жгли его разум неугасимым огнём.

– Мы идти, Тень, – сказал он волку, собирая последние крупицы сил. – Долгий путь ждать нас. Духи предков охранять наши следы. Мы входить в земля, где злые духи огня танцевать свой танец.

Тень поднялся и подошёл ближе, прижимаясь тёплым боком к ноге хозяина, словно предлагая свою поддержку. Рол благодарно положил руку на густую шерсть волка, черпая силу в этом молчаливом союзе человека и зверя.

И они двинулись вперёд, оставляя позади тело павшего воина – первую, но, безусловно, не последнюю жертву в этой войне, которая грозила поглотить всё, что было дорого Ролу, всё, ради чего он жил и сражался. Сумрачные тени сгущались вокруг, а вдалеке, за невидимой чертой горизонта, алело зарево костров племени огня – племени Та-Ну-Ри, куда лежал их путь.

Безжалостное южное солнце царило в небесной выси, заливая земли племени Та-Ну-Ри слепящим светом и удушающим зноем. Воздух колебался и дрожал перед глазами, рождая причудливые миражи на далёком горизонте. Рол, измождённый долгим переходом и всё ещё не оправившийся от недавней схватки со смертью, упрямо продолжал свой путь в глубь враждебной территории. Его бронзовая от солнца кожа блестела от пота, каждая мышца ныла от непрерывного напряжения, но он не позволял себе остановиться.

Мир вокруг молодого охотника поражал своим великолепием и буйством жизни – яркий контраст с суровыми северными землями его родного племени. Исполинские деревья, чьи могучие стволы невозможно было обхватить даже трём сильным мужчинам, устремлялись к небесам, словно желая пронзить своими кронами само небо. Густая листва создавала на земле причудливую мозаику из света и тени, постоянно меняющуюся под порывами тёплого южного ветра и сухие участки твердой земли.

Гигантские папоротники высотой в человеческий рост окружали Рола плотной, непроходимой стеной. Их резные листья мягко шелестели при каждом дуновении, но этот звук, обычно успокаивающий, сейчас лишь усиливал напряжение – за этим шелестом могла скрываться любая опасность.

Высокая сочная трава местами доходила охотнику до пояса. Каждый шаг давался с усилием – приходилось раздвигать упругие стебли, немедленно смыкавшиеся за спиной, словно стирая все следы его присутствия. Яркие, неведомые цветы, названий которых Рол не знал, то и дело вспыхивали среди зелени, привлекая множество жужжащих насекомых, чьи голоса сливались в непрерывный монотонный гул.

Воздух был насыщен ароматами южного леса – сладковатым благоуханием цветов, терпким запахом разогретой солнцем древесной коры, острыми, незнакомыми нотами неведомых растений. Этот коктейль запахов, такой чуждый и непривычный для северянина, заставлял ноздри Рола постоянно трепетать, пытаясь уловить малейший признак надвигающейся угрозы.

Звуки окружали охотника со всех сторон, создавая сложную, непрерывную симфонию дикой природы. В высоких кронах деревьев неугомонно стрекотали невидимые птицы, чьи пронзительные крики порой перекрывал угрожающий рык неведомого хищника. В подлеске то и дело раздавался шорох – мелкие животные спешили укрыться от незваного гостя, вторгшегося в их владения.

Но были и более зловещие звуки, от которых стыла кровь в жилах. Где-то вдали раздалось низкое, утробное мяуканье крупной кошки – возможно, пумы. Рол инстинктивно крепче сжал рукоять своего каменного топора. Этому жуткому звуку вторило протяжное подвывание волков, а ещё дальше ветер донёс яростный рёв медведя, явно вступившего в смертельную схватку.