Путь Первых. 3-я часть. Огонь. Мой друг. Мой враг Александр Скопинцев

Иллюстратор Александр Скопинцев

© Александр Скопинцев, 2025

© Александр Скопинцев, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0067-0261-5 (т. 3)

ISBN 978-5-0065-9329-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За десять тысяч лет до возведения первых пирамид и задолго до того, как железо вытеснило камень, раскинулась величественная Долина Туманов. Эта земля, сотканная из первозданной красоты и неумолимой жестокости, дышала древностью и тайной. Здесь, где небосвод казался почти осязаемым над вершинами заснеженных гор, а стремительные реки несли кристально чистую воду сквозь непроходимые лесные чащи, обитали не боги, а могущественные духи природы, безраздельно властвовавшие над жизнью и смертью всего сущего.

Солнце, медленно поднимаясь над горизонтом и пронзая перламутровую дымку утреннего тумана, постепенно высвечивало бесконечные просторы дикой земли. Дремучие леса, подобные необъятным зеленым морям, простирались до самого края видимого мира, ревниво скрывая в своей непроглядной глубине древние тайны и смертельные опасности. Исполинские секвойи и стройные сосны, словно живые колонны, тянулись к лазурному небосводу, их мощные кроны переплетались между собой, образуя непроницаемый зеленый шатер, сквозь который лишь изредка пробивались тонкие золотистые лучи солнечного света.

В низинах и распадках горных склонов плескались кристально чистые озера и неутомимо журчали прозрачные ручьи, питая буйную растительность, которая окутывала долину плотным зеленым покрывалом. Но завораживающая красота Долины Туманов была обманчива и коварна. Под роскошным покровом изумрудной зелени скрывались безжалостные хищники, чьи охотничьи инстинкты непрерывно оттачивались на протяжении миллионов лет беспощадной эволюции.

Саблезубые тигры, подобные живым теням, бесшумно скользили между могучими стволами деревьев, их пронзительные янтарные глаза неустанно выслеживали любую потенциальную добычу. Громадные мамонты, покрытые густой рыжевато-коричневой шерстью, величественно и неторопливо бродили по обширным равнинам, сотрясая первобытную землю своими тяжелыми, могучими шагами. Голодные стаи серых волков протяжно выли на полную луну, своим пугающим хором напоминая о том, что человек здесь – всего лишь один из множества уязвимых обитателей, отнюдь не самый могущественный в этой суровой иерархии выживания.

Воздух Долины Туманов был насыщен терпкими запахами диких трав, влажной плодородной земли и свежей хвои. После проливного дождя поднимался особенно густой, пьянящий аромат мокрой листвы и разбухшей древесной коры, а в морозные зимние ночи отчетливо чувствовался особый, ни с чем не сравнимый запах девственного снега и прозрачного льда. Звуки долины были столь же многообразны и выразительны: мелодичное пение неведомых птиц, грозный рев могучих зверей, умиротворяющий шелест листьев на легком ветру и оглушительный грохот тяжелых камней, срывающихся с крутых горных склонов в бездонные пропасти.

Человек в этом первозданном мире был хрупок и удивительно беззащитен. Его единственным оружием служили заостренные палки и грубо обработанные камни, его ненадежным убежищем – темные пещеры и примитивные хижины из веток и шкур. Непредсказуемая жизнь племен полностью зависела от удачной охоты, благосклонности капризных духов и силы воли к выживанию. Каждое новое утро неизменно начиналось с отчаянной борьбы за существование, и каждый багровый закат мог легко стать последним в жизни любого члена племени.

В этой первобытной симфонии жизни и смерти, в этом суровом мире, где неумолимая природа диктовала свои жестокие законы, обитали немногочисленные племена, чья драматичная история еще не была запечатлена ни на хрупком пергаменте, ни на твердом камне. Их повседневная жизнь была переполнена смертельными опасностями и неисчислимыми лишениями, но в то же время – удивительно простой и настоящей, связанной неразрывными, священными узами с древней землей, которая их породила и взрастила.

Долина Туманов была не просто безмолвным местом действия, она представлялась живым, одухотворенным существом, дышащим, рычащим и молчаливо наблюдающим за первыми неуверенными шагами раннего человечества на своем каменистом, испещренном шрамами лоне. И в этой дикой, первозданной красоте разворачивалась захватывающая история племени Та-Ку-Ри.

Первые лучи зари едва окрашивали небо над лесистыми холмами, когда Рол вырвался из плена беспокойного сна, разбуженный неясным шумом. Свежий утренний воздух, напоенный ароматами влажной земли и хвои, просачивался сквозь щели в стенах примитивного жилища. Призрачное покрывало тумана стелилось по земле, окутывая древнее поселение таинственной дымкой, скрывающей очертания соседних хижин.

Рол медленно повернулся на своём ложе из мягких шкур, собранных им после многих удачных охот. Его взгляд, ещё затуманенный остатками тревожных сновидений, остановился на Лии. Она лежала неподвижно, словно изваяние из белой кости, вырезанное искусными руками древних мастеров. Её прежде румяное лицо теперь казалось бескровным, а длинные ресницы отбрасывали тени на впалые щёки, подчёркивая болезненную бледность. Лишь едва заметное колебание груди говорило о том, что жизнь ещё теплится в этом истончённом недугом теле.

Вокруг ложа Лии суетились женщины племени, их движения были исполнены благоговейной осторожности. Морщинистые, огрубевшие от тяжёлого труда руки бережно обтирали тело больной отварами из трав, приготовленными по указаниям шамана. Горьковатый аромат целебных растений смешивался с дымом тлеющих углей, создавая в хижине особую атмосферу, пропитанную отчаянной надеждой и тревогой.

Рол наблюдал за этим исцеляющим ритуалом, чувствуя, как в груди разрастается боль, подобная острому наконечнику копья, пронзающему сердце. В памяти всплыли слова Дамы: «Духи крепко держать Лия. Нужно путь найти, вернуть дух её, она навсегда уйти в тень.»

Собрав всю свою волю в кулак, Рол поднялся с ложа. Его мускулистое тело, покрытое шрамами – живыми свидетельствами прошлых битв и опасных охот, – напряглось, готовясь к новым испытаниям. Он вышел из хижины, щурясь от первых лучей восходящего солнца, прорезающих молочную пелену тумана.

– Тень! Тень, ко мне! – громкий, протяжный зов разлетелся над притихшим поселением, отражаясь от скал и деревьев, но лишь щебетание просыпающихся птиц ответило ему. Нахмурившись, Рол продолжал звать своего четвероногого спутника, его голос становился всё громче и настойчивее.

Прошло время, равное тому, за которое солнце успевает подняться на ширину двух ладоней над горизонтом. Наконец, из-за плотной стены деревьев показалась серая тень. Волк выбежал на поляну, его серебристая шерсть переливалась в лучах утреннего света. Но вместо привычной гордой осанки, Тень прижимал уши к голове и виновато вилял хвостом. Его янтарные глаза смотрели на хозяина с явным раскаянием.

– Ты, неугомонный дух! – с укоризной, но без настоящего гнева произнёс Рол, глядя на своего верного друга. – Где бродить всю ночь? Какие проказы делать на этот раз?

Тень лишь тихо заскулил в ответ, словно прося прощения, и осторожно приблизился к охотнику. Он лизнул руку Рола шершавым языком, глядя на него преданными глазами. Рол не мог долго сердиться на своего верного спутника. Он потрепал волка за ухом, чувствуя под пальцами шелковистый мех.

Чтобы развеять напряжение, Рол поднял с земли большую кость – остаток вчерашней трапезы – и с силой метнул её в сторону хижины шамана. Тень мгновенно преобразился: уши встали торчком, в глазах загорелись искры азарта. С радостным рыком он бросился вслед за своей добычей, ловко поймав её в полёте.

Пока Тень был занят, Рол приступил к сборам. Он вошёл в свою хижину, где на стенах из переплетённых веток и обмазанных глиной жердей висело его снаряжение. С тщательностью, выработанной годами охоты, он проверил каждый предмет: мощный лук из гибкого тиса, колчан, полный разнообразных стрел, несколько копий с острыми наконечниками.

Рол внимательно осмотрел стрелы, перебирая их в руках. Часть из них была оснащена наконечниками из чёрного блестящего камня Зарака – редкого и ценного материала, обладающего удивительной прочностью и остротой. Другие имели обычные каменные наконечники, которыми он пользовался ещё в юности. С горечью охотник отметил, что запасы Зарака становятся всё скуднее – этот драгоценный камень был редкостью в их землях, но, по словам шамана Анта, в изобилии встречался в южных краях.

Облачившись в лёгкие, но прочные кожаные одеяния, Рол закрепил на поясе нож и каменный топорик. Полностью снарядившись, он ещё раз проверил своё оружие. В каждом его движении чувствовалась уверенность опытного воина, готового встретить любые испытания, которые пошлют ему духи предков.

Перед тем как отправиться в путь, Рол вернулся к Лии. Женщины племени молча расступились, позволяя воину проститься с возлюбленной. Он опустился на колени рядом с ложем, вглядываясь в бледное лицо, столь дорогое его сердцу. Нежно провёл рукой по шелковистым волосам, разметавшимся по подушке из мягких шкур, и бережно поцеловал прохладный лоб.

Лия лежала неподвижно, её кожа была бледной и холодной на ощупь, будто вырезанная из бивня мамонта. Глаза были плотно закрыты, но под тонкими веками можно было заметить лёгкое дрожание, словно ей снился беспокойный сон в мире духов. Дыхание было настолько слабым, что приходилось напрягать зрение, чтобы уловить едва заметное движение груди.