Затем лицо Рола стало серьёзным, как скала перед надвигающейся бурей:

– Ант, я слышать, что Дама часто уходить в лес. Что ты знать об этот?

Шаман закивал, и его длинная борода заколыхалась, словно водоросли в речном потоке. Косточки и перья в его волосах тихо застучали друг о друга, создавая звук, подобный шепоту мертвых:

– Да, да, – подтвердил он, его голос был похож на шелест листьев на ветру. – Урх искать редкие травы. Говорить, они помогать Лии. Двое наши охотники помогать ему, не бояться ни его кашель, ни злые духи в нём.

Рол задумчиво потёр виски, на которых пульсировали вены. Его взгляд стал отстранённым, словно он смотрел сквозь стены хижины в неведомое будущее, полное опасностей и испытаний для его племени:

– Думать, он мочь помочь? Хотя Дама выводить Лия из мир духи.

Ант пожал плечами, его рысья накидка зашуршала, словно живое существо, пробуждающееся от сна:

– Духи говорить, что у урх чистое сердце. Но духи мочь и ошибаться, – добавил он с хитрой усмешкой, обнажившей редкие зубы.

Рол тяжело вздохнул, и казалось, что вместе с этим вздохом из него вышла часть той силы и уверенности, которую он всегда демонстрировал перед соплеменниками. Его плечи на мгновение поникли под невидимым грузом забот и ответственности. Он думал о Лии, своей возлюбленной, лежащей без сознания в их хижине, словно прекрасный цветок, сломленный жестоким ветром. Об угрозах с севера и юга, нависших над его народом, как грозовые тучи над долиной перед сокрушительным ливнем.

– Ант, – произнёс он наконец, его голос стал тише, словно он делился сокровенной тайной. – Что ты думать о огонь племя? Как нам с ними бороться? Как защищать наш народ?

Шаман закрыл глаза, его лицо застыло в неподвижности, словно вырезанная из дерева маска. Казалось, весь его дух покинул тело и устремился куда-то в миры, недоступные обычным смертным. Воздух в хижине сгустился, стал тяжелым, как перед грозой, и даже пламя костра замерло, перестав танцевать. Когда Ант заговорил, его голос, казалось, доносился издалека, словно из глубин времени или из иного мира:

– Огонь, – прошептал он, и это слово повисло в воздухе, словно материализовавшийся дым. – Они поклоняться огонь, значит, они его бояться. Огонь жечь, огонь убивать, но огонь и давать жизнь. Он – как сама жизнь, Рол. Страх, но нужный.

Шаман медленно открыл глаза, и в них плясали отблески пламени, словно духи огня нашли пристанище в его взгляде:

– Ты, Рол, ты приручить волк, ты говорить с мамонт. Ты сила. Ты смочь приручить и огонь? Стать его хозяин, а не враг?

В наступившей тишине Рол смотрел на танцующее пламя костра, и в его взгляде отражалась вся тяжесть выбора, от которого зависела судьба племени. За стенами хижины шумел лес, напоминая о том, что жизнь продолжается, несмотря на все опасности, которые таит в себе будущее.

Глаза Рола расширились от изумления, в тёмных зрачках заискрилась надежда, подобная первым лучам рассвета, пробивающимся сквозь хвойный лес. Его огрубевшие от долгих охот пальцы нервно сжались, а дыхание на мгновение замерло, будто перед прыжком через пропасть.

– Приручить огонь? – повторил он, перекатывая эти слова на языке, словно необычные ягоды с неведомым вкусом. – Огонь к Ролу прийти? Как Рол взять огонь?

Старый Ант медленно поднял морщинистую руку, иссеченную древними шрамами и временем. Жест был подобен благословению древних духов, наполненный силой предков.

– Та-Ну-Ри, Айла, – прошептал шаман, и имя женщины из племени огня прозвучало как заклинание. – Она знать огонь. Она быть дитя огня. Айла научить тебя. Духи привести её сюда для Рола. Чтобы ты стать хозяин огня и победить племя огня их же сила.