Видя, что её слова не достигают цели, Айла почувствовала, как внутри неё поднимается новая волна ярости, подобная лавине, сметающей всё на своём пути. Её голос стал низким и опасным, словно шипение змеи перед смертельным броском:

– Если ты не быть добр ко мне, Рол, клясться всеми духи, я убить ты! – она снова с силой встряхнула прутья клетки, и скрип дерева эхом разнёсся по всему поселению. – Я прийти к ты в хижина ночью и перерезать ты горло! Или лучше – перегрызть его зубами, как дикий зверь, которым ты считать я!

Её глаза сузились, превратившись в две опасные щёлочки, а на губах появилась жестокая усмешка, обнажившая зубы:

– А ты волк я съесть! Слышать, Рол? Я съесть ты противный волк, такой же мерзкий, как и ты сам!

Эти слова наконец заставили Рола остановиться. Медленно, словно огромный пещерный медведь, почуявший добычу, он развернулся.

Вождь вернулся к клетке неспешной, опасной походкой. Каждый его Лицо Рола, обветренное и суровое, оставалось непроницаемым, но в глазах цвета грозового неба клубилась буря, и Айла ясно читала в них молчаливую угрозу.

– Если ты не угомониться, Айла, – произнес он низким, рокочущим голосом, подобным далекому грому перед надвигающейся бурей, – я найти способ занять твой рот.

От этих слов по спине пленницы пробежал холодок, но она не позволила страху овладеть собой. Вскинув подбородок в демонстративном вызове, Айла подалась вперед, почти прижимаясь лицом к грубо обработанным деревянным прутьям клетки:

– Я ко всему готова, Рол, – в её голосе зазвучали нотки, которые можно было принять за ласку, если бы не клокочущая ярость, пропитавшая каждый слог. – Я взрослая женщина. Я всё уметь и всё знать.

Смех Рола раскатился по поляне, глубокий и гулкий, как эхо в горных пещерах. Он медленно покачал головой, но Айла, чьи чувства были обострены пленом и жаждой свободы, заметила, как в его суровых глазах мелькнул искренний интерес:

– Ты думать, что может я соблазнить? – спросил он, скрестив руки на груди. Айла поняла, что нащупала слабое место в броне неприступного вождя. Подобно опытному охотнику, почуявшему уязвимость добычи, она мгновенно изменила тактику. Её напряженная поза сменилась более расслабленной, голос смягчился, приобретая бархатистость ночного неба:

– Я всё ещё знать много того, что может быть полезно племени, Рол, – промурлыкала она, глядя на вождя из-под полуопущенных ресниц. – Ты должен освободить меня. Я не мочь сидеть в этой клетка. Она убивать меня. Племя огня – это племя свобода, как сам огонь.

Она подняла лицо к небу, и её черты преобразились, озаренные словно внутренним светом. Солнечные лучи играли в её темных волосах, создавая иллюзию живого пламени, венчающего голову пленницы.

– Посмотреть на Великий Огонь, Рол, – её голос стал мечтательным, подобным шелесту листвы в летний полдень. – Разве оно в клетка? Нет, оно светить, оно жарить, оно давать тепло. Так и я мочь подарить тепло ты и всему ты племя. Я мочь дать знания, ласка, а если ты позволить – то и любовь, и нежность.

Её взгляд снова встретился с глазами Рола, и в них плясали огоньки, словно отражение далёких костров, сигнальных огней её родного племени. На её губах заиграла легкая, но многообещающая улыбка:

– Ты мочь получить меня, Рол, если быть умный, – добавила она тихо, но каждое слово звучало отчетливо в напряженной тишине, окутавшей их.

Интрига явно зацепила Рола. Вождь сделал еще один шаг к клетке, и теперь Айла могла уловить его запах – смесь леса, дыма костров и чего-то дикого, первобытного. Его поза оставалась настороженной, но в глазах, еще недавно холодных как лед, теперь появился блеск любопытства: