– У меня целая коллекция вин от сотерна до каберне, и я готов открыть это шампанское ради Вас.

– Но почему?

– А Вы нарываетесь на комплимент? Разве мало мужчин Вам их произносит? Если да, то остальные – сущие болваны.

Он умело открыл дорогое шампанское и разлил по бокалам, я наблюдала за тем, как лопаются пузырьки, мне был приятен этот умиротворяющий шум. Я пригубила. Вкус этого шампанского из погребов Сержа резко отличался от того, что в огромных количествах заставляли полки Московских супермаркетов, от которого за версту веяло «ширпотребом».

– Ну, как Вам, Юлия?

– Никогда не пробовала такого шампанского, его вкус отдалённо напоминает вкус трюфелей с некоторой горчинкой и оттенком вишни.

– Из Вас вышел бы отличный сомелье.

Серж сделал небольшой глоток, повертел бокал в руках, как это делают, возможно опытные специалисты по винам, прислушался к своим вкусовым ощущениям.

– И, всё-таки. Вы не ответили на мой вопрос.

– Мм-м, замечательно. Напомните мне его, если Вас, конечно, не затруднит, – произнёс потомок княжеского рода.

– Вы кого-нибудь любили в жизни?

– Жизнь – долгая история, мадемуазель Юлия.

– Не увиливайте.

За окном я видела, как Мариша с Эдмондом тихо подошли к беседке и скрылись в её белизне. Беседка была окружена небольшим живописным прудом с прекрасными лилиями и кувшинками, так что до самой беседки можно было дойти по узкой дорожке, украшенной мозаикой.

Изменилось ли моё отношение к Эдмонду после защитных слов Сержа Вяземского и созерцания необыкновенного полотна, которым я была поражена? Я и сама не знала. Возможно. Бывают случаи, когда первое впечатление, действительно, обманчиво. К этому случаю относилась и личность Эдмонда Вайгендта.

– О чём Вы думаете?

– О том, что Вы увиливаете от темы. Впрочем, если не хотите, можете не отвечать, это – Ваше право.

Он снова улыбнулся:

– Спасибо, что напомнили мне о моих правах, мадемуазель….Да, я был когда-то влюблён и влюблён сильно, я чуть ли не бредил этой девушкой, но….

– Но?

– Она оказалась ветреной кокоткой, и потом, её родители были против этого брака.

– Чем они мотивировали свой отказ? Вы молоды, привлекательны; в Вас бьёт жизнь ключом, и Вы сказочно богаты.

Вдруг взгляд его серо-голубых глаз стал серьёзным, и это немного напрягло меня. Серж поставил бокал на столик, за которым мы сидели и мило болтали вдвоём.

– Богатство? Этот аргумент для Вас перевешивает всё остальное, или речь идёт о любви?

– Если Вы судите обо мне так поверхностно, это – Ваша проблема, Серж. Кстати, я не отношу себя к людям, которые плохо устроены в жизни и являются неудачниками. Я владею неплохим состоянием, доставшимся мне от моих родственников, проживаю в респектабельном районе и сказочном загородном доме по соседству с Маришей и её родителями. У меня отличная профессия, которую я очень люблю и без которой не мыслила бы своё существование.

– Минуточку… Разве я спрашивал о Ваших финансовых успехах? Я лишь спросил о Вашем мнении.

Какой хитрец!

– Разве? А я была убеждена, что все мои слова, сказанные только что, и являются ответом на Ваш вопрос.

Он вздохнул, вновь взял бокал с шампанским, отпил ещё немного и посмотрел на меня.

– Хорошо, пусть будет так, как Вы хотите. Я считаюсь с мнением симпатичной мне женщины.

– Значит, я Вам симпатична?

– Вы снова нарываетесь на комплементы? Да, Вы мне очень симпатичны.

– И чем же?

– Не всегда можно объяснить симпатию к одному человеку и антипатию к другому.

– Согласна. И всё же, почему эти люди отказали Вам?

– Если честно, тогда я представился им обычным человеком, среднестатистическим россиянином, диссидентом, ничего не имеющим за душой кроме своей профессии и страсти к искусству, зато очень любящим их дочь.