– Нет, не пугайтесь, это вовсе не я, – спешила я успокоить своих гостей.

– Не Вы? Но кто же тогда?

– Наннерль, моя пра-пра… -бабушка.

– Вы с ней неотличимы друг от друга. Как такое может быть?

Пожав плечами, я отвечала:

– Загадки природы.

Несмотря на то, что Семён Ильич любил свою французскую жену, на стороне у него были женщины, ведь он отличался отменной статью и благородством.

Портрет пра… пра… деда тоже сохранился, хотя только в виде небольшого медальона. Каждый раз оттуда на меня смотрел красивый молодой офицер императорской гвардии в напудренном парике по моде тех лет. Но вскоре эти парики вышли из моды.

Сохранилась даже грамота, где рукой императора Александра I были написаны слова: «За доблесть и отвагу в войне против Наполеона». К грамоте прилагался орден Св. Андрея первозванного, которым пра… -дедушка, как свидетельствовали семейные хроники, очень гордился.

Но даже несмотря на это, я никогда не гордилась перед Андреем своим происхождением, чтобы он не чувствовал себя ущемлённым.

….Серж посмотрел на мой допитый бокал.

– Вы просите извинения? Не стоит. Всё в прошлом, и эта «любовная история» не оставила глубокого следа в моей душе.

– Ах, вот как, почему?

– Все люди разные, Юлия Андреевна.

– Что Вы имеете в виду?

– Если бы вместо той юной девушки были Вы, если бы Ваши родители отвергли меня, я был бы глубоко ущемлён.

– Мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было всего четыре года, – без истерики призналась я.

– Гм…, я виноват, что своим вопросом заставил Вас вспомнить то, о чём Вам не хотелось бы вспоминать, – произнёс Серж.

– Да ни в чём Вы не виноваты, просто так устроена жизнь, и за рулём по встречной полосе ездят не всегда трезвые водители, и потом, не Ваша вина, Серж, что люди смертны.

– И всё же, сеньора Юлия, Вам было неприятно думать и вспоминать гибель Ваших родителей.

– Об этом никому неприятно думать.

– У Вас философский склад ума, и это мне нравится.

– Вы напоминаете покупателя, высматривающего на рынке товар, который удовлетворил бы все его вкусы. Но люди все разные, я – не товар, и дома в Москве меня ждёт жених.

Услышав о женихе, Серж улыбнулся, вновь продемонстрировав мне свою безупречную голливудскую улыбку.

– Так у Вас есть жених, мадемуазель Юлия? – спросил он.

Если я надеялась найти в его серо-голубых глазах хоть маленький оттенок грусти и разочарования, то я просчиталась. Серж Вяземский действительно открыто улыбнулся мне. Неужели я надеялась найти в его глазах печаль при упоминании о моём женихе? Как глупо!

– Конечно, есть. Я не уродлива, и всё со мной вполне в порядке.

– Не очень предусмотрительно с его стороны отпускать такую красивую невесту одну за границу. Это опасно.

– И чем же?

– Ну, хотя бы тем, что у неё может появиться поклонник.

– Вы на что намекаете? Вы себя имеете в виду? – спросила я, вполне законно возмутившись этим вопросом.

Но затем я подумала: «Как глупо с моей стороны задавать такие неуместные вопросы».

– И себя, в том числе. Я уже говорил Вам, что Вы мне симпатичны.

«Наверное, поэтому он и пялился на меня в театре».

Я пожала равнодушно плечами, сделав вид, что меня совсем не задели его слова:

– Что в этом особенного? У девушки вроде меня может появиться множество воздыхателей, но это совсем не значит, что она кинется к первому встречному попавшемуся ей типу на шею.

Должно быть, эта фраза была произнесена мною с таким пафосом и так нелепо, что это вызвало у моего собеседника гомерический смех.

Шампанское оказалось крепким, и я заметила, что пьянею. Слава богу, у меня не было авто здесь, в Италии, и я не взяла на прокат, иначе я не знаю, как бы я возвратилась с виллы Сержа назад в Милан в номер той гостиницы, где я остановилась.