Мать торопила единственную дочь с тем, чтобы отвлечься на новую семью. Итаки уже была на излёте восемнадцатого года. Ашмазирцы, впрочем, никогда не стремились к поспешным женитьбам, ведь решение это следовало принимать наверняка. Даровать право на развод могли лишь старейшины видных семей, а случалось это так редко, что уже походило на легенду. Рождение детей и вовсе делало супругов связанными нитью общей судьбы до самого конца. Скорее даже, цепью общей судьбы.

– Кто-то идёт, – взволнованно сказала Итаки. Любопытство в её глазах быстро погасло, уступив место недовольству. – Папа? Нет, не он.

Тяжёлые шаги и лязг бронзовых пластин альдеваррского нагрудника возвестили пришествие Клавидара. Законник деловито отогнул входной занавес и учтиво склонил голову, едва взгляд Хатаи Бенезил скользнул по нему. Он будто бы дожидался приглашения, чтобы переступить порог, пусть совсем в нём и не нуждался.

– Здравствуйте, – глубоко, с придыханием сказал Клавидар. – Рад видеть ваш замечательный род.

– Господин солдат, – холодно ответила мама с едва заметным кивком.

Пальцы Эши вцепились в миску с такой силой, что он, кажется, услышал треск глины под ладонями. Его кровь закипала при виде того, кто отправил Руя на далёкий север. Отправил, чтобы сражаться среди неродных ему людей против тех, кто никак ему не угрожал. Теперь этот солдатик тряс лощёной густой гривой посреди их дома, а его карий взгляд буравил каждого из Бенезилов. Он смотрелся так же чужеродно, как нелепый буйвол посреди жилища гончара.

Кажется, неприязнь эта оказалась заразительно взаимной. Клавидар вновь поклонился маме и тут же направился к окну, у которого с веретеном в руках замерла Итаки. Эши же достался лишь короткий, но едкий взгляд, коими обычно удостаивали жутко пахнущих побирушек у ступеней Змеева храма.

– Дражайшая Итаки, – Клавидар наклонился так сильно, что вот-вот бы припал на одно колено. – Общение с вами – одно их тех удовольствий, ради которых я совершенствую местное наречие.

– Пусть Змей будет милостив, – сухо поприветствовала его сестра, будто следуя обязательному ритуалу против желания.

Эши поставил миску на стол так громко, как только мог, чтобы перебить зловещий шелест голоса альдеваррца. Но про себя признал, что тот и впрямь добился успехов в ашмазирском языке.

– Раз уж вы так увлеклись нашей речью, господин Клавидар, – говорил Эши и старался наполнить каждое слово ядовитым презрением. – Познакомьтесь и с нашими обычаями. Неприлично говорить с одинокой женщиной, когда рядом нет её отца.

– Эши, – одёрнула его Итаки, хотя в глазах её промелькнула благодарность.

– Ах, да, – Клавидар изобразил сожаление и притворно хлопнул себя по кучерявому затылку. – Господина Брейхи всё ещё нет дома, верно. Ребята из патруля сказали, что сегодня он задержался на рынке пуще обычного. Говорят, что он пытается вызнать все слухи о том, что творится на северных берегах. А я их как раз-таки знаю и решил поспешить к вам, чтобы всё рассказать. Видимо, старину Брейхи я опередил.

Эши вскочил и подошёл к Клавидару. Руки он держал на поясе, плечи расправил, а грудь выкатил вперёд, чтобы у последнего не имелось и повода подумать, что он мог струсить. Хотя, конечно, Эши боялся того, о чём ему шептал собственный разум: случись стычка, альдеваррский солдат в потёртом бронзовом нагруднике вытрет об него подошвы и ничего ему за это не будет. Разве что, награду получит от ложного царя, посланного императором.

– Что происходит на севере? – грозно молвил Эши. – Руй в порядке?

– Ты же хотел, чтобы я дождался отца вашего рода, – с издевательской ухмылкой отвечал Клавидар.