Эши старался незаметно сделать ещё пару шагов в сторону. Кислое дыхание Фаттак обжигало, но её суровый взгляд беспокоил его куда сильнее. Тревога объяла Эши. Закостенелое нежелание торговки менять планы мало сочеталось с тем, чтобы внедрить нового человека за день до того, как всё начнётся.

Эши с трудом проглотил горький ком и нахмурился:

– Всё же, Фаттак, не уверен, что для него найдётся место.

– Вот как, Эши? – торговка закусила губу. – Решительности тебе не занимать, но всё же слово за Руем…

– Руй мне доверяет, – он стоял неподвижно, как каменный дворец посреди песчаной бури. – Иначе зачем бы он позвал меня на дело?

– Ты отвергаешь мою помощь, – всё леденел голос торговки знанием.

– Не переживай. Наш отряд готов. Мы окажемся там, где тебе нужно, и сделаем всё, как ты ожидаешь.

– Что же, – улыбка промелькнула на лице Фаттак, будто так проявилось нежданное озарение. – Раз ты так считаешь… Надеюсь, уверенность перерастёт в результат.

Она удалилась стремительно, но Эши всё так же стоял у тяжёлого полотна, прикрывавшего проход в пустую питейную. Не меньше сотни раз успело ударить его сердце прежде, чем он всё же прошёл внутрь. Наощупь плантатор пробрался между служивших стульями тюков и добрался до дальней стены. Он уселся на приземистый стол, нашёл пустой подсвечник и трижды ударил им по дереву.

Вскоре полотно отогнулось вновь, и в комнату неслышной тенью впорхнул Ахот. Командир наёмников подобрался поближе и тихо кашлянул в знак того, что коридор был пуст.

– Не стоит объяснять, – промолвил Ахот. – Я всё слышал из соседней комнаты.

– Славно, – сказал Эши и протяжно выдохнул. – И кто такой этот Узираш?

– Он мне не знаком, – наёмник задумался, звучно почёсывая бороду. – Но знаю, что это не к добру. Фаттак что-то задумала.

– Но что?

– Не знаю. И это меня раздражает, – Ахот сделал ещё шаг вперёд. – И поэтому не должно быть секретов среди тех, кто пойдёт на дело от её имени. Так у неё будет меньше шансов нас продать.

– Удалось поговорить с Кайхи?

– Молчит, как камень. Надеюсь, с тобой будет иначе.

– Будет, – Эши припомнил всё, что услышал от Ганорала за эту ночь, и набрал побольше воздуха. – Слушай, как мы попадём на виллу Аганнара.

– Эши, почему твоя миска ещё не пустая? – с укором в глазах, красных от слёз, спросила мама. – Я не хочу, чтобы ты свалился от голода посреди плантации.

– Больше не могу, – буркнул мальчишка.

Эши поглядывал на похлёбку в широкой чаше, а желудок его сжимался с такой силой, что едва не подпирал горло изнутри. С тех пор, как Руй отбыл в войско, мать сочла своим долгом кормить оставшихся под её кровом детей и за него. Да и работать приходилось за двоих.

Эши такое рвение не оценил: от избытка еды он ощущал себя слишком тяжёлым, и ему хотелось лишь свернуться на подстилке в самом тёмном углу дома, а не ворочать утварь среди посевов в жаркий день. Тем более, когда миска оказывалась доверху заполнена мутным наваром с желтоватыми пузырями верблюжьего жира.

Итаки же со своей порцией управилась куда быстрее – даром, что ей доставалось заметно меньше жирной похлёбки. Сестра теперь расположилась у окна с веретеном и лениво перебирала серые нити, то и дело поглядывая в окно. Отблески солнца играли на её прямых чёрных волосах сверкающими всполохами и подчёркивали бронзовый отлив кожи.

Аккуратное лицо Итаки осунулось под гнётом скорби. Она созналась, что скучала по Рую не столь сильно, сколь ожидала. Скорее, отбытие брата на раздираемый войной берег империи заставило её задуматься о том, как страшно будет растерять и остальную семью. На его месте мог быть и Эши. Пойди дело совсем скверно – последует и папа.