– Со мной ты можешь говорить и без него, бледнолицый…

– Эши! – шикнули разом мама и сестра.

– Что. С моим. Братом? – с каждым словом голос юноши становился громче.

Клавидар прикусил нижнюю губу и с неожиданно довольным видом кивнул, будто напор Эши пришёлся ему по духу. Альдеваррец отшагнул в сторону и встал так, чтобы разом видеть всё семейство.

– Его Императорское Величие оправдал собственную мудрость, – Клавидар замолчал, будто переваривая собственные слова на чужом языке. – Годаранские сволочи приплыли к нашим побережьям и высадились на земле Зелёная Альда. Гарнизоны приняли бой, окружили и уничтожили два отряда врагов. Но не всех. Некоторые наши гарнизоны дрогнули и проиграли бой.

– А Руй? – куда тише спросил Эши.

– Его отряда на этих берегах не было, – поспешил уверить Клавидар с улыбкой, но тут же посерьёзнел. – Однако – будет. Войне суждено быть сложной, и я уверен, что к концу года Руй Бенезил вступит в свой бой.

Мама тяжело вздохнула и накрыла лицо ладонями, а Итаки отвернулась к окну, покручивая веретено между пальцами. Эши решил, что и их мысли связали шитое красными нитями полотно битвы на далёких берегах: багровые реки вокруг изувеченных тел, окружённых сломанными доспехами и редкими всполохами магии. Битвы, в которую Руй вступит уже в ближайшие луны.

– Я непременно вернусь, если узнаю что-то ещё, – вздохнув, сказал Клавидар. – Госпожа Итаки… Пусть говорить с вами не следует без вашего отца, любоваться вами мне не запретят и боги. Рад был вас видеть.

Лишь Итаки достался неуклюжий поклон Клавидара. Бегло осмотрев Эши и Хатаи, альдеваррец покинул дом Бенезилов, и его шаги вскоре растворились в знойном воздухе снаружи.

Эши представлял, как разозлится отец, когда узнает о непрошенном госте. Он уже видел, как темнеет лоб Брейхи Бенезила, как натягивается кожа на его кулаках… Да, отец разозлится и не сделает ничего, кроме череды горьких вздохов и пары крепких ругательств.

Подонок и хитрец, Клавидар был прежде всего альдеваррцем. Не пролив ни капли местной крови, альдеваррцы прижали Ашмазиру подошвой к раскалённым камням на берегу великого озера, и редкий смельчак посмеет бросить вызов их холёным оливковым лицам, покуда царство кишит законниками в бронзе. И всё же Эши надеялся, что однажды вызов будет брошен, и, если смельчаку не суждено явиться откуда-то ещё, пусть он выйдет с плантации Бенезилов.

***

– Меня сейчас стошнит, – едва размыкая губы, проговорила Ханай и вытерла рот просторным рукавом желто-серой мантии. Её лицо выцветало, как будто давно не знало касания солнца.

– С какой радости? – буркнул Эши и поправил сползшую с плеча сумку. – Не ты на горбу тащишь столько мяса.

Первый отряд уже приближался к месту, где вот-вот начнётся самая дерзкая из вылазок, виденных Ашмазирой с того дня, когда красные знамёна впервые простёрлись над её плоскими крышами. Выложенная тёсанными плитами поверх рыхлой каменистой земли дорога виляла по склону небольшого холма. Сухая поросль по правую сторону казалась зловещим чудищем с тысячью шипастых щупалец в тусклые мгновения пред рассветом. Слева же склон щетинился несколькими зубьями скал, прежде чем перейти в зыбкое озеро песка до самого горизонта.

Спереди, за ближайшим изгибом дороги, виднелись чертоги Аганнара. Прямые, тяжёлые колонны вздымались над редкой порослью и подпирали угловатый свод, а у их подножия ещё теплились ночные огни. Усилиями Фаттак и Ганорала – скорее даже, их соглядатаев и доносчиков – отряд знал многое о том, как была устроена эта вилла. На главную в этой местности дорогу – ту, что уходила на север вдоль узкой каменистой полоски меж отрогами Казарат и едва ли проходимой пустыней – смотрели главные ворота: две высокие створки охранялись статуями альдеваррских богов, а крышу венчало изваяние самого Аганнара в колеснице.