Трупы аккуратно сложили на арбу, накрыв брезентом. Ещё один из охотников сел рядом, чтобы отгонять зверей.

Путь в кишлак занял дольше – арба шла медленно, колёса поскрипывали, лошади уставали на жаре.

Солнце уже поднялось высоко, кишлак ждал похорон и ответа – кто убил пастухов и зачем.

10.

Бухарская область, 23 апреля 1943 года

Вся информация из районов и от оперативников стекалась в Бухару и ложилась на стол майору Токсанову. Он просматривал донесения, делал пометки на полях, карандашом помечал ключевые фамилии, маршруты, странности. Лицо его оставалось хмурым – чем больше он читал, тем отчётливее чувствовал: где-то, совсем рядом, зреет серьёзная угроза.

Всем воинским частям и структурам было отправлено срочное сообщение о необходимости повышенной бдительности. Командиры получили указания держать личный состав в боевой готовности – особенно в районах, прилегающих к железным дорогам, мостам и складам.

Уже были задержаны несколько подозрительных групп, но, прослушав допросы, Токсанов лишь мрачно отмахнулся:

– Это не они… Эти – дезертиры, уголовники, кто угодно. Но диверсанты на смерть пойдут, они не сдаются. Им пощады не будет, и они это знают. Настоящие – хитрые, подготовленные, как тень – и уходят бесследно.

Капитан Сарымсаков лично обходил предприятия Бухары, проверяя охрану на складах, докладывая в штаб. Другие офицеры выдвинулись на железнодорожные станции, взяв с собой вооружённых милиционеров с ППШ. К ним присоединились активисты – городские и сельские, с охотничьими ружьями и решимостью в глазах. Люди чувствовали тревогу, но действовали чётко.

Военные патрули проверяли все мосты, транспортные пути, подъезды к аэропорту, тщательно осматривали погрузочные площадки, склады с техникой, местами хранения грузов по ленд-лизу – бензобочки, рации, ящики с обмундированием и медикаментами. Всё это подлежало особой охране: Москва не потерпит провала.

А Касым Токсанов, несмотря на всю ответственность, ощущал: не хватает опыта. Он знал, как ловить карманников, убийц, самогонщиков. Но бороться с диверсантами Абвера – это другое. Это противник, который обучен, мотивирован, умеет растворяться в толпе. Это враг, которого не видно, пока он не ударит.

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и внутрь вбежал капитан Богатырев, запыхавшийся, с зажатым в руке листом.

– Товарищ майор! Поступила информация!

– Говори.

– Сообщение из колхоза «Красный рассвет». Сын пастуха, Узакбай, рассказал, что какие-то люди убили его отца и ещё двух пастухов. Говорит, это был караван – восемь человек и верблюды. Большие тюки. Хорошо говорят по-узбекски, по-туркменски. Один из них – Бектемир. Он слышал это имя. Сын Рузмета.

Токсанов нахмурился, кивнул Богатыреву продолжать.

– Проверили по картотеке. Есть такой – Хамраев Бектемир Рузметович, 1910 года рождения. Призван в сентябре 1941 года. Пропал без вести под Киевом.

– Значит, попал в плен… или перешёл к немцам, – произнёс Токсанов с ледяным голосом. – Если он здесь – это не случайность. Он ведёт группу. Значит, Абвер. Что ещё?

– Караван движется в сторону Кызыл-Аяк.

– А это прямо к Чарджоускому мосту… – медленно сказал майор. – Значит, цель – мост. Там всё по ленд-лизу идёт – машины, бензин, провизия… Если они подорвут его – вся цепь снабжения рухнет.

Он встал и прошёлся по кабинету.

– Так. Делаем так: формируем три группы. Оповестить Ашхабад – пусть подключаются. Мы перекроем путь к мосту. Начинаем поиск. И уничтожение. Без пощады.

Через час три грузовика «ЗИС» с вооружёнными милиционерами покинули двор Бухарского управления НКВД и взяли курс на юг, в сторону узбекско-туркменской границы.