Она декламировала музыкально. Зрачки устанавливались на одном предмете, оказавшемся поблизости, в шаговой доступности. Крупные губы расставляли тяжелые ударения на «сильных долях». При Константинове она, однако, стихов никогда не читала.

Всё в школе переменилось осенью 2022 года. Не всё, конечно, но что-то важное, как полярность Земли. Сразу же два новых педагога появились в коллективе, а двое – растворились за учительским горизонтом. Хранительница Британца уехала за сыном в Грузию через день после объявления о частичной мобилизации. Она уехала, но успела подать заявление на отпуск за свой счёт. Бросила заветные скелеты, и уехала. Уехала, однако, состояла в переписке с Аллой Мельник. Алла Григорьевна нет-нет, а сообщала, как хорошо беглянку приняли грузины, не раз хвалила её за решительность и, казалось, снова собралась на баррикады с лозунгом «нет – бессмысленной мобилизации наших мальчиков». Только тут уже директор намекнул толсто, что есть время разбрасывать камни, а есть время, когда требуется думать головой, а не другими частями речи. Учителя услышали, а «одиночками история не делается», решила и сама историчка. К тому же, вмешались новые события. У «дважды два» мобилизовали старшего сына, или он ушёл сам, в добровольцы. Мать математика от такой вести слегла, и сам он сник, за ночь сбросил лишний вес, а вскоре взял отпуск по уходу.

К ноябрю стало ясно, что «дважды два» в школу не вернётся, а дома репетиторством больше натрудит, чем школьным учением. Так сказать, ИП. Вот тогда-то на сцену заступили Дмитрий Фёдорович Устинов и Белла Львовна Розенберг. Он появился чуть ли не с самых небес, из-за границы. Она – из Новгорода-на-Волхове.

Белла Львовна – и похожа на Аллу Григорьевну, и её антипод. «Аннигилирующая частица» – вынес приговор физик, едва увидев обеих вместе в учительской. Хоть и не столь крупная и броская как Мельник, Белла привлекала внимание. Пышные темные, но не черные волосы, изящные линии тела, высокая шея, большие, широко расставленные светлые умные глаза, тонкий профиль, ровные губы. В учительской Белла не проявляла настойчивый наступательности, однако на своём могла стоять твёрдо и дала это понять с первого же дня.

– Как там, в вашей свободолюбивой провинции, еще не готовят место на памятнике для нового царя? Или все еще злы на Москву? – сходу подцепила новенькую Алла, кулачок в бочок. И получила в ответ:

– Что Вы, сейчас у нас мечтают хоть об Иване Третьем, хоть о… ком другом, лишь бы он прижал к ногтю предателей и сирых духом.

А уж место для памятника в провинции найдется, не переживайте.

– Вижу, вижу, не любят у вас нашу либеральную столицу. А что ж тогда к нам, в юдоль порока и печали?

– Не любят, верно. Но кому-то ведь надо расчищать конюшни…

– Что, «крымнаш» взад и вперед?

– Взад не бывает. Только вперед. Моя мама училась в школе в Харькове. В русском классе. Была отличницей. Бабушка была уважаемым человеком. А когда собралась поступать в ХГУ, бабушке сам ректор посоветовал – маме лучше ехать в МГУ, потому что с русским языком ее тут могут не взять. В Харькове, в русском городе. В советское еще время, при Горбачеве. Так что…

– Ясное дело. Аллес кляр, как говорят немцы. Тогда обида, теперь месть.

Алла уже торжествовала победу, но…