– Носите мешочки при себе и не снимайте, что бы ни случилось, – сказала баба Маша, вручая каждому по три маленьких свёртка. – Один на шею, один в карман, один в руке.
– А когда нам лучше идти? – спросил Саня, разглядывая свои обереги.
– Мост показывает свою истинную природу только в темноте, – ответила баба Маша. – Но и опасности в сумерках больше. Решайте сами.
Решение пришло само собой – они пойдут вечером, когда стемнеет. Весь день они готовились: собирали фонарики, еду, тёплую одежду. Вика дотошно проверяла, все ли взяли обереги, Саня проложил маршрут по карте, а Лёха внимательно перечитывал записи Ивана о мосте, пытаясь найти что-нибудь полезное.
Сразу после ужина, когда первые звёзды уже начали появляться на небе, Лёха тихонько выскользнул из дома. Бабушка, казалось, намеренно не стала его останавливать, лишь бросила долгий взгляд, когда он проходил мимо её комнаты.
Саня и Вика уже ждали на условленном месте – у старой яблони на краю деревни. В сумерках их лица казались бледными и напряжёнными.
– Ну что, идём? – спросил Лёха, доставая компас.
Стрелка решительно указывала в темноту леса, словно там, за деревьями, её что-то притягивало. Лёхе показалось, или металл слегка вибрировал под пальцами?
– Идём, – кивнула Вика, проверяя, на месте ли её мешочки с травами.
Саня молча кивнул, его обычная бравада куда-то испарилась.
Они двинулись через поле к опушке леса. По мере приближения к деревьям Лёха начал замечать странные изменения: звуки становились глуше, словно их поглощала невидимая завеса; воздух сгустился, стал влажным и тяжёлым; а главное – не оставляло ощущение, будто кто-то наблюдает за ними из-за каждого ствола.
– Вы это чувствуете? – шёпотом спросила Вика, когда они вошли под полог деревьев.
– Как будто лес знает, что мы здесь, – кивнул Саня, и его голос звучал непривычно серьёзно.
Лёха не ответил, но про себя он точно знал, о чём говорили друзья. Казалось, сам воздух вокруг них замер в ожидании.
Компас привёл их к узкой, едва заметной тропинке, ветвящейся от основной дороги. Лёха мог поклясться, что раньше её здесь не было – во всяком случае, он не замечал её, когда они с Викой и Саней исследовали эту часть леса несколько дней назад.
– Странно, – пробормотал Саня, разглядывая тропу. – Я-то думал, мы будем продираться через кусты, а тут… дорога.
– Словно кто-то приглашает нас, – тихо добавила Вика.
Она достала из кармана маленький мешочек и начала что-то шептать, перебирая травы через ткань. Лёхе показалось, что он уловил несколько слов – что-то про защиту, про свет и тьму…
Тропинка вела их всё глубже в лес. Деревья здесь стояли плотнее, сплетая ветви над головой, отчего тропа казалась тёмным туннелем. Фонарики выхватывали из темноты то корявый ствол, то странный камень, то низко нависающую ветку.
И вдруг лес расступился. Они вышли на небольшую поляну, через которую протекала узкая тёмная речка. А через неё был перекинут мост – именно тот, о котором говорили бабушки.
Он выглядел древним и полуразрушенным. Тёмные, почерневшие от времени доски, покосившиеся перила, замшелые камни в основании. В свете фонариков мост казался зловещим произведением искусства, не принадлежащим этому миру.
Лёха осторожно подошёл ближе, направляя луч фонарика на перила. И тут же отпрянул – на тёмном дереве были вырезаны символы, удивительно похожие на те, что украшали компас.
– Смотрите! – позвал он друзей. – Такие же знаки, как на компасе!
Вика и Саня приблизились, разглядывая странные узоры.
– Действительно, – прошептала Вика. – Эти три сплетённые линии… Как будто руны…
И тут начали происходить странные вещи. Мешочки с травами, которые дала им баба Маша, начали слегка светиться сквозь ткань – еле заметным, но отчётливым зеленоватым светом. Ветер, которого минуту назад не было, вдруг пронёсся над поляной, и в его шуме Лёхе почудились слова – неразборчивые, шепчущие, зовущие…