Ту учился у своей Ма. Он умел хорошо и правильно прыгать. Аккуратно повернувшись, старший сиганул вниз. Ударился больно пятками, но вроде ничего не сломал. Чужая Ма, перепугавшись, застыла на месте в обнимку с молочными шарами.

– А ну отдай! – рыкнул на нее Ту, и отнял плоды.

Затем дал глупой воровке хорошую затрещину. Кто другой на его месте убил бы, но Ту был слабаком. Даже избить нормально не мог, особенно ма, которые не умели ответить. Позор, конечно. Потому старшие и не принимали.

Однако пришелица не оценила доброты. И вместо того, чтобы обрадоваться, что ее не убили, начала выть. Вот так просто стояла перед Ту и раскрыв свой огромный страшный рот, орала зычным голосом. А из маленьких глазок под тяжелыми бровями, катились огромные слезы.

«Да это же она!» – мысль проскочила и пропала, смытая начисто диким ревом девицы. Голос ее был низок и так оглушителен, словно то рычал Великий Черный.

Ту ненавидел, когда воют ма. Это мешало думать. Когда он слышал подобное, то сразу глупел.

– Да замолчи ты! – заорал он, не выдержав, и дал ма еще одну затрещину.

Не помогло, глупая завыла еще громче.

«Помогите, кто-нибудь», – в панике подумал Ту.

И тут, вдруг вспомнив, он крикнул:

– Эй, Ра! Ну хватит!

Ма закрыла рот и уставилась на Ту.

– Р-ра? – осторожно уточнила она.

– Ну да, Ра, – ответил ей Ту, – Ты же так себя называешь.

– Бу ра, – вдруг сказала девица, и тыкнула пальцем в плод, – Р-ра тхи.

– Да, конечно, мне все понятно, – мрачно сказал Ту и сунул собеседнице кулак под нос.

Ра шмыгнула носом. Ту испугался.

– Ладно! Ладно, говорю. Бери, вот один. И уходи отсюда.

С этими словами он сунул ей в руки один шар. Ра покрутила его в руках и ткнула во второй.

– Не, не, не, – сказал Ту, пятясь, – Только этот. Другой мне. Всё – всё, уходи!

Сказав это, Ту сам бегом бросился прочь.

Его обсмеяли. Ту пытался рассказать про неожиданную встречу и что на древесном было всего лишь раз и еще раз плодов. Его разумеется не поняли и попытались избить. Но тут пришел Бу и сказал:

– Ну-ка покажи, что ты делаешь с пальцами?

Потом молочный шар был разделен на части, а молоко слито в общий котел. По куску досталось Кою, Бу и Ма. Тогда Кой похвалил Ту при всех.

Позже, на шкурах, Кой спросил Ту:

– Так кого ты встретил у Молочного?

Ту, который что-то делал с длинной шерстью на шкурах, вскинул голову.

– Ма. Но не такая как мы. Её зовут Ра.

Ту какое-то время продолжал теребить шерсть, но молчание главного его встревожило. Он ожидал, что Кой удивится, как Ма могут звать Ра, но тот только хмуро смотрел на Ту.

– Ра не имя, – сказал он жестко, – У них нет имен. Никогда больше не подходи к этой ма.

Ту попытался выяснить, почему нельзя, и что тогда значит ра, но Кой наотрез отказался говорить и снова выгнал Ту со шкур. А затем встал и пошел говорить с Бу. Случилось что-то серьезное…

Ту не оставалось ничего, кроме как отправиться к древесным корням и там играться уже с собственной шерстью, да размышлять про Ра: так он продолжал про себя называть эту ма. Шерсть свалялась паклей и не раздиралась: у Ту не было костяной руки, только своя. А кто такая Ра так и оставалось тайной. Он не спал всю ночь, но к утру всё равно ничего не понял. Зато заплел себе шерсть почти так же, как на стволе Молочного дерева – позже эту прическу назвали косицей.

Морозы ударили внезапно. Так случалось и раньше, но Ту заметил закономерность: с каждым новым выпадением Белого становилось все холоднее. Балахоны уже не спасали. И Ту всё чаще вспоминал про Горячего.

– Нужно научиться его брать, – убеждал он хмурого Коя, – А то мы ж замерзнем.

Кой качал головой и думал сам.